A long time later, while she was trying to decide which was more useful, "A Spell to Tell Friend from Foe" or "A Spell to Enlarge the Mind," or perhaps even "A Spell for Flying," Charmain suddenly knew that she had crying need of a bathroom. This tended to happen to her when she had been absorbed in reading. She sprang up, squeezing her knees together, and then realized that a bathroom was a place she had still not found.
[123] "Oh, how do I find the bathroom from here?" she cried out.
Reassuringly, Great-Uncle William's kind, frail voice spoke out of the air at once. "Turn left in the passage, my dear, and the bathroom is the first door on the right."
"Thank you!" Charmain gasped, and ran.
[124] Chapter Three
IN WHICH CHARMAIN WORKS SEVERAL SPELLS AT ONCE
[125] The bathroom was as reassuring as Great-Uncle William's kindly voice. It had a worn greenstone floor and a little window, at which fluttered a green net curtain. And it had all the fitments Charmain knew from home. And home has nothing but the best, she thought. Better still, it had taps and the toilet flushed. True, the bath and the taps were strange, slightly bulbous shapes, as if the person who installed them had not been quite sure what he or she was aiming at; but the taps, when Charmain experimentally turned them on, ran cold and hot water, just as they were supposed to, and there were warm towels on a rail under the mirror.
[126] Perhaps I can put one of those laundry bags in the bath, Charmain mused. How would I squeeze it dry?
[127] Across the corridor from the bathroom was a row of doors, stretching away into dim distance. Charmain went to the nearest one and pushed it open, expecting it to lead to the living room. But there was a small bedroom beyond it instead, obviously Great-Uncle William's, to judge by the mess. The white covers trailed off the unmade bed, almost on top of several stripey nightshirts scattered over the floor. Shirts dangled out of drawers, along with socks and what looked like long underclothes, and the open cupboard held a musty-smelling uniform of some kind. Under the window were two more sacks stuffed full of laundry. Charmain groaned aloud.
[128] "I suppose he's been ill for quite a time," she said, trying to be charitable. "But, mother-ofpearl, why do I have to deal with it all?"
[129] The bed started twitching.
[130] Charmain jumped round to face it. The twitching was Waif, curled up comfortably in the mound of bedclothes, scratching for a flea. When he saw Charmain looking at him, he wagged his flimsy tail and groveled, lowered his frayed ears, and whispered a pleading whine at her.
[131] "You're not supposed to be there, are you?" she said to him. "All right. I can see you're comfortable—and I'm blowed if I'm sleeping in that bed anyway."
[132] She marched out of the room and opened the next door along. To her relief, there was another bedroom there almost identical with Great-Uncle William's, except that this one was tidy. The bed was clean and neatly made, the cupboard was shut, and when she looked, she found the drawers were empty. Charmain nodded approval at the room and opened the next door along the corridor. There was another neat bedroom there, and beyond that another, each one exactly the same.
[133] I'd better throw my things around the one that's mine, or I'll never find it again, she thought.
[134] She turned back into the corridor to find that Waif had come off the bed and was now scratching at the bathroom door with both front paws. "You won't want to go in there," Charmain told him. "None of it's any use to you."
[135] But the door came open somehow before Charmain got to it. Beyond it was the kitchen. Waif trotted jauntily in there and Charmain groaned again. The mess had not gone away. There were the dirty crockery and the laundry bags, with the addition now of a teapot lying in a pool of tea, Charmain's clothes in a heap near the table, and a large green bar of soap in the fireplace.
[136] "I'd forgotten all this," Charmain said.
[137] Waif put both tiny front paws on the bottom rung of the chair and raised himself to his full small length, pleadingly.
"You're hungry again," Charmain diagnosed. "So am I."
[138] She sat in the chair and Waif sat on her left foot and they shared another pasty. Then they shared a fruit tart, two doughnuts, six chocolate biscuits, and a custard flan. After this Waif plodded rather heavily away to the inner door, which opened for him as soon as he scratched at it. Charmain gathered up her pile of clothes and followed him, meaning to put her things in the first empty bedroom.
[139] But here things went a trifle wrong. Charmain pushed the door open with one elbow and, fairly naturally, turned right to go into the corridor with the bedrooms in it. She found herself in complete darkness. Almost at once she walked into another door, where she hit her elbow on its doorknob with a clang.
[140] "Ouch!" she said, fumbled for the doorknob, and opened this door.
It swung inward majestically. Charmain walked into a large room lit by arched windows all around it and found herself breathing a damp, stuffy, leathery, neglected smell. The smell seemed to come from the elderly leather seats of carved chairs arranged around the big carved table that took up most of the room. Each seat had a leather mat on the table in front of it, and an old, withered sheet of blotting paper on the mat, except for the large seat at the other end that had the arms of High Norland carved into the back of it. This one had a fat little stick on the table instead of a mat. All of it, chairs, table, and mats, was covered in dust and there were cobwebs in the corners of the many windows.
[141] Charmain stared. "Is this the dining room, or what?" she said. "How do I get to the bedrooms from here?"
[142] Great-Uncle William's voice spoke, sounding quite faint and far off. "You have reached the Conference Room," it said.
"If you are there, you are rather lost, my dear, so listen carefully. Turn round once, clockwise. Then, still turning clockwise, open the door with your left hand only. Go through and let the door shut behind you. Then take two long steps sideways to your left. This will bring you back beside the bathroom."
[143] And let's hope it does!, Charmain thought, doing her best to follow these directions.
[144] All went well, except for the moment of darkness after the door had swung shut behind her, when Charmain found herself staring into a totally strange stone corridor. An old, bent man was pushing a trolley along it, loaded with steaming silver teapot, jugs, and chafing dishes and what looked like a pile of crumpets. She blinked a little, decided that she would not do any good, either to herself or the old man, by calling out to him, and took two long steps to the left instead. And then, to her relief, she was standing beside the bathroom, from where she could see Waif turning round and round on Great-Uncle William's bed in order to get comfortable.
[145] "Phew!" Charmain said, and went and dumped the pile of clothes on top of the chest of drawers in the next bedroom along.
[146] After that she went along the corridor to the open window at the end, where she spent some minutes staring out at that sloping sunlit meadow and breathing the fresh, chilly air that blew in from it. A person could easily climb out of this, she thought. Or in. But she was not really seeing the meadow, or thinking of fresh air. Her real thoughts were with that enticing book of spells that she had left open on Great-Uncle William's desk. She had never in her life been let loose among magic like this. It was hard to resist.
123
— Как же мне найти уборную? — отчаянно выкрикнула она.
— Как выйдешь из кабинета, моя милая, — поверни налево, — раздался утешающий голос двоюродного дедушки Уильяма. — Первая дверь справа и есть ванная комната.
— Спасибо! — выдохнула Чармейн и побежала к двери.
125
Вид ванной комнаты ободряюще подействовал на Чармейн: пол вымощен зелёной слегка потёртой плиткой, окошко убрано чистыми салатовыми занавесками, умывальные принадлежности на своих местах, и все удобства, прямо как дома. «Но дома, конечно же, лучше,» — добавила про себя девочка. С немалой радостью она обнаружила краны над ванной и раковиной, а также туалет со сливным бачком. Однако ванна и унитаз показались ей довольно странными: какой-то непонятной луковичной формы, будто мастер, изготовивший их, и сам не до конца понимал, чего же он, собственно, добивается. Чармейн подошла к ванной и поочерёдно повернула вентили — о чудо, из них лилась не только холодная, но и горячая вода, а под огромным овалом зеркала, на сушке, висели мягки пушистые полотенца.
126
«Пожалуй, один мешок с грязной одеждой можно перетащить сюда, — размышляла Чармейн, оглядывая ванну. — Но как же мне потом её высушить?»
127
Покинув ванную комнату, девочка оглядела коридор, по обеим сторонам которого тянулись ряды дверей. Чармейн отворила ближайшую, ожидая увидеть перед собой унылую гостиную, однако за дверью находилась спальная комната и, судя по царящему в ней беспорядку, принадлежала она двоюродному дедушке Уильяму лично. Одеяло почти сползло с незастеленной кровати, пол усеивали разбросанные ночные рубашки, из ящиков комода выглядывали повседневные рубашки, носки и нечто, что отдалённо напоминало нижнее бельё. В стенном шкафу одиноко висел парадный костюм, отдававший запахом плесени, а под окном красовалась ещё одна пара мешков с грязным бельём. Заметив их, девочка мучительно застонала.
128
— Кажется, он и впрямь болеет очень и очень давно, — попыталась отнестись с пониманием Чармейн. — Но, мать моя женщина, почему именно я должна разбираться со всей этой помойкой?
130
Девочка обошла её и увидела Бродягу, который уютно устроился в груде постельного белья и лениво почёсывался. Когда он заметил Чармейн, то тут же припал к кровати и принялся вилять хвостиком, прижав свои лохматые уши и жалобно поскуливая.
131
— Кажется, это не твоё место, — заметила девочка. — Ну и ладно. Вижу тебе тут удобно. Хотя я бы скорее умерла, чем заснула в этой кровати.
132
Она вышла вон и шагнула к двери напротив. За ней оказалась ещё одна спальня, точь-в-точь как предыдущая, вот только чистенько прибранная: кровать аккуратно заправлена, стенной шкаф закрыт, а выдвижные ящики пусты. Чармейн одобрительно кивнула. Исследуя оставшиеся двери в коридоре, девочка нашла ещё две подобные спальни.
133
«Надо бы выбрать комнату и перенести мои вещи, — подумала Чармейн. — А то среди этих спален и заблудиться недолго.»
134
Она вернулась в коридор и увидела Бродягу, изо всех сил скребущего дверь ванной комнаты.
— Тебе туда нельзя, — обратилась к нему Чармейн. — Там для тебя нет ничего.
135
Однако не успела девочка подойти к псу, как дверь перед ним распахнулась. Чармейн последовала за ним, но за дверью её ждало разочарование, стон сорвался с её губ — перед ней снова предстала кухня. Грязь и беспорядок никуда не делись. Немытая посуда и удручающие мешки покоились на своих местах, в лужице чая лежал заварочный чайник, одежда Чармейн всё так же валялась на полу, а из очага выглядывал зелёный кусок мыла.
137
Бродяга поставил свои лапки на стул и ловко взобрался на него, после чего принялся смотреть на Чармейн своим жалостливым взглядом.
— Проголодался, — сразу сообразила девочка. — Я, признаться, тоже.
138
Она присела на стул, Бродяга перебрался к ней на колени, и вдвоём они уплели ещё один пирог, за которым последовали фруктовый торт, два пончика, шесть шоколадных печений и пирожное с заварным кремом. Окончив трапезу, Бродяга тяжело спустился на пол и побрёл к двери, которая с лёгкостью открылась перед ним, стоило ему лишь поскрести. Чармейн собрала разбросанную одежду и направилась следом, чтобы положить свои вещи в пустую спальню.
139
Однако произошло что-то непонятное. Чармейн локтем распахнула дверь и, не задумываясь, повернула направо, чтобы войти в коридор, но вокруг повисла кромешная тьма. Девочка тут же наткнулась на другую дверь и сильно ударилась локтем об её ручку.
140
— Ай! — воскликнула Чармейн, напоровшись на невидимую ручку, и тут дверь неожиданным образом распахнулась. Девочка ввалилась в гигантских размеров комнату, освещённую множеством арочных окон. В нос ударила смесь запахов сырости, затхлости, старой кожи и заброшенности. Похоже, их источником служили старинные резные кресла, обитые кожей; они окружали широченный резной стол, занимающий почти всю комнату. Перед каждым креслом на столе лежал кожаный коврик и старая высохшая промокашка. Только перед одним креслом вместо коврика лежала указка; на его спинке красовался герб Верхней Норландии. И стол, и кресла, и коврики, — всё покрывал густой слой пыли, а в углах окон тряпками свисали многолетние паутины.
141
— Что за странная комната, столовая что ли? — спросила Чармейн, разглядывая странную залу. — И как мне теперь отсюда добраться до спальни?
142
— Ты попала в зал конференций, — раздался голос двоюродного дедушки Уильяма, но такой слабый, будто доносился из другого конца дома. — Раз ты здесь, то, наверняка, заблудилась. Слушай внимательно, моя милая. Обернись вокруг себя по часовой стрелке и, пока разворачиваешься, открой дверь левой рукой. Переступи порог и подожди, пока дверь захлопнется за тобой. Затем сделай два больших шага влево — и очутишься у ванной комнаты.
144
Всё прошло прекрасно, не считая темноты, в которую погрузилась девочка, едва дверь захлопнулась, и каменного коридора, в котором она очутилась, когда мрак рассеялся. Впереди она увидела скрюченного старика; он не спеша толкал тележку, уставленную серебряными чашками, из которых шёл пар, кувшинами, кастрюлями и чем-то, что напоминало гору пончиков. Чармейн наблюдала за стариком несколько секунд, размышляя про себя. Она решила, что окликни она старика — ни для неё, ни для него ничем хорошим это не обернётся, поэтому девочка молча ступила два шага влево. И вот, наконец-то, она оказалась около двери в ванную комнату. Отсюда Чармейн могла видеть Бродягу, который наворачивал круги в постели двоюродного дедушки Уильяма, устраиваясь поудобней.
145
— Фу! — только и бросила она, затем вошла в спальню напротив и свалила всю одежду на комод.
146
Чармейн вернулась в коридор и распахнула окно. Девочка залюбовалась солнечным светом, разливающимся по лугу, и с удовольствием вдыхала свежий морозный воздух, который приносил ветерок. «Через такое широкое окно легко залезть в дом, — подумалось Чармейн, — или вылезти.» Хоть взгляд её блуждал по чарующему глаз лугу, мысли же не покидала та любопытная книга с заклинаниями, которая осталась на рабочем столе двоюродного дедушки Уильяма. Ей никогда не позволяли даже заикаться о чарах, а здесь было столько книг, посвящённых магии — невозможно устоять.