Стоит ли удивляться тому, что очертания волн, которые те принимают накануне падения, повсеместно завладели людским художественным воображением: длинный, пологий скат, обращенный к открытому морю, завихряющийся гребень, вогнутая волюта[7] фронтальной части.
Опрокинутый и поверженный вал с грохотом рассыпается, масса сверкающей синевы рушится вниз в сопровождении великолепной, беснующейся пены; кувыркающаяся вода отражается от песчаного ложа, взмывает вверх, превосходя высоту погибшего гребня. Из глубины этого дикого, быстро затухающего беспорядка, порожденного распадом силы и формы, вылетают пенистые фонтаны и космы водяной пыли. Масса возмущенной воды и кипящей пены спешит теперь к кромке песка, словно готовясь к падению с высокого водопада. Примерно в тридцати пяти футах от берега море мелеет до глубины двух футов, а затем плавно сходит на нет. Пласт шипящей воды становится тоньше, не более одного дюйма, и последний движущий импульс, который еще живет в кристалликах пены, затихает и исчезает в песке, отражая небо в последнем мгновении, полном энергии и красоты.
Очередной раскат грома — и вода, которая только что обрела свободу и подалась вспять, снова собрана воедино и брошена вперед другой набежавшей волной. Из века в век, днем и ночью, с бесчисленным количеством вариаций работает море, подчиняясь неизменному ритму, пробивающемуся к жизни сквозь запутанный лабиринт закономерностей и случайностей. Я могу упиваться созерцанием величественного прибоя часами, неизменно испытывая удовольствие от причуд его дикой игры.
Стоя на берегу, я с удовольствием наблюдаю, как на всем протяжении пляжа, к северу и югу от меня, какая-нибудь длинная волна начинает завихряться в бурун одновременно в нескольких местах и потоки воды с курчавыми гребнями устремляются к берегу сразу от многих начал, встречая противодействие отраженных от берега волн, образуя при этом злобные белые пирамиды. Эти грандиозные фонтаны невольно радуют глаз. Ненасытная утроба волны, раскрываясь, захватывает некоторый объем воздуха, и через несколько секунд после падения водяной башни плененный и спрессованный воздух вырывается наружу сквозь толщу сплошного кипения и стремительного движения в виде перистых, шипящих струй, похожих на султаны гейзеров. В сентябре я замечал у этого берега фонтаны высотой до двадцати — двадцати пяти и даже тридцати футов. При этом иногда наблюдается довольно редкое явление: сжатый воздух вырывается на поверхность не вертикально, а в горизонтальном направлении, и тогда бурун, словно дракон из огнедышащей пасти, выплевывает большое побочное облако кипящей пены. В солнечные дни нависающие гребни волн отражаются, словно в зеркале, в стекловидных волютах, в то время как сама волна готовится ринуться вниз. Однажды прелестным осенним днем я обратил внимание на крупную белую чайку, плывущую вдоль гладкой волюты буруна в сопровождении собственного отражения.
Я хочу рассказать об одном занимательном фокусе, который иногда проделывает ветер. Когда он дует с берега перпендикулярно к линии прибоя или близко к этому, волнам, приближающимся к суше, приходится преодолевать его сопротивление. Когда же ветер пересекает береговую черту наискось, под углом, скажем, в двенадцать — двадцать два градуса, наступающие волны уступают ветру и разворачивают свои хребты параллельно ему. Сидя на «Полубаке», я нередко мог угадать истинное направление берегового ветра, наблюдая за косым построением волн.
Пляж, растянувшийся на многие мили, выглядит наиболее живописно, когда набегающие волны сражаются со свежим береговым бризом. Создается впечатление, будто буруны действительно атакуют берег. По мере сближения ветер встречает валы по всем правилам ведения боя; атакующие, не приостанавливая наступления, делают вид, что отходят, а ветер срывает и относит назад их гривы.
Я вижу, как к северу и югу от меня волны, увенчанные гривами, стремятся вперед, оставляя на тридцать — сорок футов позади себя брызги, сверкающие на солнце. Морские кони — так окрестили люди такие волны. Если вы хотите увидеть их во всей красе, посетите это побережье ясным октябрьским днем, когда норд-вест проносится над зарослями вереска и устремляется в океан.
Я хочу закончить эту главу, добавив несколько слов о штормовом накате.
7
Волюта (архит.) — скульптурное украшение, состоящее из завитка в виде спирали с кружком (глазком) в центре. Завиток капители ионической колонны.