— Тсс! Они уже в квартире. Сюда!
— Подождите! — Шепот Беатрис тихим эхом отдавался от стен. — Снимайте обувь. Тогда мы сможем бежать быстрее, а они нас не услышат. — Она ловко скинула туфли-лодочки и взяла их в руки. Пока Кавелли расшнуровывал ботинки, она помогла кардиналу, которому было не согнуться.
— Готовы? — Кавелли отошел на пару шагов от двери. — Они нескоро сообразят, что нас там нет, к тому времени мы будем…
— Дон, смотри! — широко раскрытыми глазами Беатрис уставилась туда, откуда они только что пришли. С другой стороны кто-то нажимал на дверную ручку. Уже через секунду раздался глухой удар. Видимо, кто-то всем весом навалился на дверь. Беатрис вцепилась в рукав куртки Дона.
— Откуда они знают, что мы здесь? Почему они не стали обыскивать квартиру? Они должны были ее обыскать… Бежим!
Кавелли схватил кардинала за руку и бросился наутек, Беатрис старалась не отставать. Позади снова послышались звуки ударов, затрещало дерево. Дверца такая хлипкая, что едва ли долго продержится. Прямо перед ними проход пересек еще один коридор, идущий в обоих направлениях.
— Направо!
Позади раздался страшный грохот: преследователи покончили с ненадежной преградой. Тут же они услышали шум шагов, который с каждой секундой становился все ближе. Кавелли, чтобы определить, где они оказались, снова на секунду включил смартфон.
— Твой телефон! — Беатрис вырвала аппарат у него из рук.
— Эй, что случилось?
Беатрис сделала быстрое движение, как в боулинге, и смартфон скользнул по полу далеко в противоположный коридор.
— Неужели ты не понимаешь, Дон? Они могут отслеживать нас по местоположению твоего телефона. Прочь его — и, возможно, мы выиграем немного времени. — Босиком они бежали почти беззвучно и так быстро, насколько возможно. Их преследователи уже не скрывались. Их шаги становились все громче и громче, а потом вдруг снова затихли.
— Сработало, — прошептала Беатрис, — они свернули не в тот коридор.
— Они очень быстро заметят ошибку, — отозвался Кавелли, пытаясь сориентироваться. Они находились в извилистом проходе, соединявшем Апостольский дворец с Музеями Ватикана. Он хорошо знал оба здания, но система ходов между ними была очень запутанной. Он выглянул в маленькое боковое оконце и в лунном свете разглядел слева Башню ветров[54]. Теперь он снова знал, где они находятся. В конце коридора нужная им дверь, а за ней — винтовая лестница, ведущая вниз.
— Вперед, сюда!
Через несколько секунд они достигли своей цели. Теперь ему оставалось только молиться, чтобы дверь оказалась не заперта. Он с силой надавил на ручку. Открыто! Кавелли не ошибся: слабый свет, проникнувший через открытый дверной проем, осветил самую замечательную винтовую лестницу, какую он когда-либо видел. Осталось всего три шага и…
— Стойте! — Голос раздался прямо за спиной. Кавелли повернулся, в то время как Беатрис и кардинал в ужасе застыли на месте. В двух метрах от двери стоял стул, на котором еще секунду назад сидел гвардеец. Наверное, это был один из самых спокойных и незначительных караульных постов во всем Ватикане. То, что рядом с ним висел большой огнетушитель, наводило на мысль, что пост в первую очередь существовал для пожарной охраны. Если здесь когда-либо и случалось что-то достойное упоминания, то, вероятно, это произошло несколько сотен лет назад. Но теперь перед ними стоял молодой человек, испуганный ничуть не меньше, чем они, и не знал, хвататься ему за рацию или за пистолет. Раздумья быстро разрешились в пользу пистолета, который гвардеец направил на кардинала Монти. Вероятно, из-за массивной фигуры и спортивного костюма тот показался самым опасным из всей троицы. Снова послышался окрик:
— Стоять! Не двигаться!
Как же зовут этого гвардейца? Большинство из них Кавелли помнил в лицо и по имени, и они его тоже знали. С некоторыми он даже дружил. Этого парня он тоже видел пару раз, но никогда не разговаривал. В конце концов, Кавелли не был особо общительным человеком. Теперь вот приходилось за это расплачиваться.
— Послушайте, — Монти повернулся к швейцарцу. — Я уверяю вас, что все в порядке. Я кардинал Монти. Вы меня узнаете? Ради Бога, уберите пистолет, пока не случилось что-нибудь непоправимое.
Гвардеец уставился на Монти, словно пытаясь понять смысл его абсурдных утверждений. Ствол пистолета по очереди упирался в кардинала, Кавелли и Беатрис. Молодой человек паниковал, не понимая, чему верить и как правильно поступить. Кавелли опасался, что даже малейшее неверное слово может привести к катастрофе. Тяжело дыша, гвардеец потянулся за рацией. Не отрывая от них взгляда, он нажал на кнопку и доложил: «Центральный, говорит пост шестнадцать…» Из рации был слышен только шум. Потом, сквозь треск, раздался голос: «Пост шестнадцать, центральный на связи…» Крик Беатрис заставил Кавелли вздрогнуть даже сильнее, чем то, что он увидел. Казалось, что весь этот ужас происходит в замедленной хореографической пьесе в «Гран Гиньоль»[55]. Словно из ниоткуда позади гвардейца появилась темная тень. Мужчина плавным движением схватил швейцарца сзади за подбородок и откинул его голову назад. Блеснувший нож перерезал горло легко, словно пройдя через кусок мягкого масла. С булькающим звуком гвардеец осел на пол. Мгновенно вокруг подергивающегося тела образовалась лужа крови, с каждой секундой становясь все больше. Теперь в дверях появился второй, чуть более крупный мужчина.
54
Башня ветров (
55
«Гран-Гиньоль» (