«На небе не было ни единого пятнышка, — вспоминал Стерт, — и ослепительно яркая луна безумно действовала на нервы. Спрятаться от ее света не представлялось возможным, и это оказалось одним из самых тяжких испытаний».
К апрелю жара немного спала и на горизонте стали набухать грозовые облака. Наконец 12 июля пошел дождь, пока робкий, мелкий, но через несколько дней уже лил как из ведра. Теперь приходилось мириться с наводнениями, ночным холодом и даже заморозками, зато можно было двинуться в путь. Жизнь возвращалась на истомленную землю — вновь появились лебеди, утки и другие перелетные птицы. Стерту пришлось отослать часть людей домой в Аделаиду; сам он с оставшимися направился дальше на северо-запад. В месте, названном им Форт-Грей, неподалеку от северо-западной границы Нового Южного Уэльса, он устроил еще один базовый лагерь, где и оставил почти всех членов экспедиции. Дальше Стерт пошел лишь с одним молодым спутником по имени Джон Харрис-Брауни. С собой они взяли провизии на пятнадцать недель. Путешественники достигли реки, названной Стертом Стшелецки-Крик[3], и продолжали путь на север, пока не оказались в странной местности, где лошадиные копыта высекали искры из твердых как кремень камней и не оставляли следов. Со всех сторон громоздились «крутые почти непроходимые песчаные дюны огненно-красного цвета». Эта песчаная гряда, продолжает Стерт, «похожа на застывшие морские волны, поднимавшиеся посреди гигантской равнины, где, кроме полоски низких деревцев далеко на северо-востоке и единственного сверкающего на солнце скального выступа, ничто не нарушает убийственной монотонности…»
Стерт нарек эту местность Каменной пустыней. За ней ему все еще мнился «приморский край», куда он стремился всей душой; пока же путники видели перед собой только дюны. В конце августа, добравшись до точки на 25° ю. ш. и 139° в. д., Стерт потерял надежду найти море в этой стороне. Земля вновь стала высыхать и трескаться — иногда буквально разверзаясь огромными щелями, издалека доносились взрывы, словно где-то у горизонта палили пушки. Стерт решил, что это воспламенялись «газовые эманации»; на самом же деле это из-за резкого перепада дневных и ночных температур от скал с треском откалывались каменные глыбы. 8 сентября они повернули обратно. «Поверьте, — писал Стерт, — у меня были самые серьезные причины для возвращения, иначе я ни за что бы не отступил. Трудно себе представить, сколь мучителен этот маршрут».
Назад они пробивались сквозь красные дюны, между которыми лежали похожие на белые глиняные чаши влеи[4]; на небе не появилось ни единого облачка, это был край контрастных цветов — красного, белого, синего. Стерт очень переживал неудачу, хотя, строго говоря, ее вполне можно назвать «полупобедой»: пусть путешественникам и не удалось добраться до центра континента, они прошли дальше, чем кто-либо до них. К концу седьмой недели, покрыв около 900 миль, путешественники появились в Форт-Грее; и лошади и люди к тому времени превратились в сущие скелеты.
Стоял уже октябрь 1845 года, экспедиция была отрезана от внешнего мира четырнадцать месяцев. Но Стерт не хотел возвращаться в Аделаиду. Надо сказать, что всех австралийских первопроходцев охватывала какая-то маниакальная страсть: они отчаянно стремились вперед, наперекор стихиям, не имея четко определенной Цели; они шли до тех пор, пока хватало сил, и лишь достигнув предела физических возможностей, поворачивали назад.
После короткого отдыха, верней передышки, Стерт вновь выступил на север, на сей раз вместе с картографом Макдауелом Стюартом и еще двумя спутниками по фамилии Мак и Морган. Они двинулись верхом, взяв с собой четырех вьючных лошадей, рассчитывая пробыть в пути несколько месяцев. Базовый лагерь Форт-Грей оставили на попечении Харриса-Брауни; Стерт наказал ему покинуть место только в случае нехватки воды или серьезной болезни кого-либо. Тогда ему надлежало вложить записку с указанием маршрута движения в бутылку и зарыть ее под условленным деревом. Харрис-Брауни был преданным другом Стерта и всячески противился своей новой роли, но руководитель оставался непреклонен.
9 октября маленькая группа скрылась в скрэбе[5]. В воздухе уже чувствовалось приближение дождей. В день они преодолевали по 30 миль и более, отклоняясь к востоку от предыдущего маршрута, пересекли русло Стшелецки-Крик и оказались на песчаной равнине. Впереди на фоне далеких холмов они заметили вдруг лес эвкалиптов. Лошади сами понесли их к деревьям, за которыми открылась «местность, напоминающая ухоженный парк на берегах волшебного водоема, густо населенного пернатой дичью». На завтрак путешественники подстрелили трех уток. Подкрепившись, они двинулись дальше на север и в полумиле увидели еще один водоем «шире и красивее предыдущего… с зеркальной водной гладью». Ширина его была метров двести, а крутые берега, густо заросшие эвкалиптами, поднимались на пять-шесть метров. Аборигены выжгли пожухлую прошлогоднюю траву, и кое-где уже успели появиться молодые побеги. Вода отражала зелень и казалась изумрудной. Стерт намеревался остановиться здесь на дневку, но разразившаяся гроза изменила планы — грешно было не воспользоваться дождем, и он решил продолжить путь на север.
В его сознании вновь замаячила надежда отыскать внутреннее море, но горечь разочарования не заставила долго ждать: путешественники во второй раз попали в Каменную пустыню. «Оказавшись неожиданно в этом гиблом месте, — напишет Стерт, — я почувствовал, что сердце у меня упало. Пустыня выглядела еще более отталкивающе, чем раньше. Ни травинки, ни деревца, ни намека на тень, — ничего, на чем можно было бы остановить взгляд. Сплошное безмолвие. Мы продолжали путь, ориентируясь по компасу, словно в открытом море».
Попытка вновь оказалась тщетной — чем дальше они ехали, тем суше становилась земля. К концу октября запас воды почти истощился, оставался единственный выход — отступить.
И вот тут пустыня показала людям свой грозный лик. Почти все колодцы, открытые ими по пути на север, пересохли. «На первом привале, — писал Стерт — мучимые жаждой кони отказались от еды; они сбились кучкой, а мой серый любимец тыкал носом в мою шляпу, пытаясь обратить на себя внимание». Случайно путники заметили, как голубь, трепыхавшийся невдалеке, исчез вдруг в неглубокой лощине. Дно ее было покрыто глинистой жижей, на которую набросились лошади. До волшебного крика оставалось еще 92 мили, запас воды иссяк окончательно, поэтому пришлось ехать всю ночь при свете керосиновой лампы. Лишь 28 октября, полумертвые от жажды, они ступили на берег водоема в тень деревьев.
Здесь их поджидала новая напасть — мухи и комары; насекомые вились тучами над головой, лица приходилось обматывать марлей, но по сравнению с пережитым это были пустяки: путники могли пить вволю, купаться и лакомиться подстреленными утками. Немного придя в себя, Стерт повел экспедицию вверх по течению крика, считая, что теперь, наконец, они идут по верному пути и впереди их ждет если не море, то большое озеро. Действительно, множество признаков подкрепляло надежду. По земле тянулись цепочки следов аборигенов, между деревьями виднелись их сложенные из ветвей хижины; на протяжении пяти миль путешественники встретили восемь становищ.
Следует подчеркнуть, что Стерт обращался с аборигенами с редкой среди австралийских исследователей доброжелательностью. В отличие от других он не выказывал по отношению к «дикарям» высокомерного презрения, напротив, он стремился понять их, и аборигены платили ему в ответ тем же; подчас их дружелюбие, не без смущения отмечал Стерт, превосходило всякие ожидания, например, когда аборигены предлагали путешественникам провести ночь со своими женами. По свидетельству Стерта, полуголодное существование не лишало этих людей жизнерадостности, они были готовы смеяться по любому поводу и вести беседу до утра. Аборигены не носили одежды и по ночам страдали от холода; однажды Стерт разорвал пополам свое одеяло и отдал половину дрожащему старику. Особое восхищение вызывало у Стерта умение аборигенов предсказывать погоду по положению луны и другим признакам. «Их зрение и обоняние столь остры, — писал он, — что им нет нужды держать собак».
3
В честь польского путешественника, открывшего и покорившего гору Косцюшко, высочайшую вершину Австралии, расположенную к северу от границы между Новым Южным Уэльсом и Викторией. —
4
Впадины круглой или овальной формы, образующиеся на поверхностных рыхлых отложениях. Поперечник от нескольких метров до нескольких километров. —
5
Сообщества низкорослых кустарников высотой до двух метров в засушливых районах Австралии. —