Когда истёк год с того дня, воин явился, как было у словлено, и попросил у Кормака первый дар в обмен за ветвь.
— Ты получишь его, — сказал Кормак.
— Так я беру сегодня твою дочь, — сказал воин.
И он увёл девушку с собой. Женщины Тары испустили три громких крика по дочери короля Ирландии. Но Кормак потряс перед ними ветвью, печаль отошла от них, и они погрузились в тихий сон.
В тот же день, через месяц, воин явился снова и увёл с собой сына Кормака. Стоны и рыдания не смолкали в Таре по юноше, и в эту ночь ни один человек не вкушал пищи и не спал, но все были в печали и скорби великой. Но вновь потряс Кормак ветвью перед ними, и скорбь отошла от них.
И ещё раз явился воин.
— Что потребуешь ты сегодня? — спросил его Кормак.
— Твою жену, — отвечает тот, — Этне со Стройным Станом, дочь Дунланга, короля Лагена.
И он увёл с собой королеву.
Но этого уже не мог перенести Кормак. Он пошёл вслед за воином, и все пошли вместе с Кормаком. Сильный туман застиг их среди равнины, окружённой валом. Кормак оказался один среди великой равнины. Посреди её был замок с бронзовой оградой вокруг него; во дворе же замка был дом из светлого серебра.
Дальше Кормак увидел ещё другой замок, большой, королевский, также с бронзовой оградой вокруг него. Кормак вошёл во двор, и увидел там светлый, сверкающий источник. Пятью потоками струился он, из которых обитатели по очереди брали воду. Девять орешников с пурпурной листвой росли над источником.
В замке нашёл Кормак своего сына, и дочь, и жену. Пища и хмельной напиток были в изобилии предложены им, и всех охватили радость и веселье.
А после появился благородный воин, что приходил к Кормаку в Тару. Золотая чаша была в руке его. Удивился Кормак числу фигур на ней и необычайной тонкости работы.
— В ней есть нечто ещё более необычайное, — сказал воин. — Если сказать три слова лжи перед ней, она тотчас распадётся на три части. Если затем сказать три слова правды перед ней, части вновь соединятся, и чаша станет, как была прежде.
Воин произнёс три слова лжи, и чаша распалась на три части.
— Надо теперь произнести три слова правды, — сказал он, — чтобы чаша восстановилась. Итак, я говорю, о Кормак, — воскликнул он, — что до этого дня ни жена, ни дочь твоя не видели лица мужчины с той поры, как я увёл их от тебя из Тары, и что сын твой не видел лица женщины.
Тотчас же чаша стала опять цельной.
— Возьми же с собой, — сказал воин, — семью свою, а также и чашу, чтобы пользоваться ею для различения лжи от правды. И ветвь, издающая музыку, останется у тебя на радость тебе, но в тот день, когда ты умрёшь, они обе будут взяты от тебя. Знай, что я — Мананнан, сын Лера, король Обетованной Страны. Для того чтобы ты узрел Обетованную Страну, заманил я тебя сюда. Источник с пятью потоками, который видел ты, это — Источник Мудрости, потоки же его — пять чувств, через которые проникает знание. Никто не может обрести мудрость, если не выпьет хоть глоток воды из этого источника и его потоков. Люди всех искусств и ремёсел пьют оттуда.
Когда наутро Кормак пробудился, он увидел себя на лужайке Тары вместе с женой, сыном и дочерью. И ветвь и чаша были с ним. Чашей Кормака была она прозвана, и служила она для различения лжи от правды в Ирландии. Но, как и было предсказано Мананнаном, она не осталась среди людей после смерти Кормака…
Плавание Брана Благословенного
Предание о плавании Брана, сына Фебала, к волшебным островам западных морей сохранила для нас средневековая ирландская рукопись, однако помнили о путешествии Брана не только в Ирландии, но и на всех Британских островах. У кельтов Уэльса мы можем встретить Брана под именем Бендигейдврана (т. е. Брана Благословенного), сына Ллира; этот же персонаж выступает и как реальный святой Брендан средневековых хроник. Путешествию Брана посвящено много произведений самого разного характера — от фольклорных, до литературных. В числе последних — прекрасная поэма "Имрам"[25], принадлежащая перу Дж. Р. Р.Толкиена: