9. Все сформированные части будут направляться на фронт Военно-революционным советом в тесном взаимоотношении со штабом 3-й Заднепровской бригады “батько Махно”.
10. Со дня сформирования частей немедленно приступить к занятиям военной тактики и словесности революционного долга.
11. Обязательно установить самую строгую, но солидарную товарищескую дисциплину, строго следить, чтобы не было самочинных выступлений, реквизиций и конфискаций, так как это принимает характер грабежа.
12. Из лиц мобилизованных избрать комиссию из 5 человек для определения отсрочки, льготы и медицинского освидетельствования на местах.
13. Полки пехоты делятся на три батальона, батальон — на три роты, рота — на три взвода, взвод — на три отделения. Рота пехоты в строевом боевом составе должна быть численностью 162 человека. Пехотного полка численностью 1 458 человек за исключением всех команд и кавалерии.
14. На сборном групповом пункте должны отделиться пехотные части, артиллерийские части, кавалерийские части.
15. Тем волостям, которые избранны как групповой пункт, вменяется в обязанность назначить срок с указанием числа сбора по мобилизации всю свою группу волостей и сел.
(Далее следовал список групповых сборных пунктов Гуляйпольского района с указанием центрального села каждой группы)»[311].
В воззвании по борьбе с антисемитизмом говорилось:
«Воззвание к рабочим, крестьянам, красноармейцам и повстанцам.
В ряды идейных борцов стали вкрадываться отрицательные, преступные элементы, для которых великая, тяжелая, революционная борьба сделалась громоотводом на пути к издевательствам, насилию и личной наживе с одной стороны и сознательной, явной услуги контрреволюции, с другой.
Еврейская беднота стала истекать кровью от грязных рук сознательных и бессознательных контрреволюционеров.
На светлом ярком фоне революции появились темные, несмываемые пятна запекшейся крови бедных мучеников-евреев. Величественная драма революционного повстанческого движения омрачена безумной, дикой вакханалией антисемитизма, священная идея революционной борьбы поругана, оплевана чудовищным кошмаром зверского издевательства над еврейской беднотой, влачащей жалкое, рабское, нечеловеческое существование.
Ваш революционный долг — закричать громко, во всеуслышание, против еврейских погромов, против избивания и вырезывания мирных еврейских жителей.
Товарищи повстанцы! В настоящий момент, когда на русскую народную революцию, начавшуюся с рабоче-крестьянских низов, обрушился интернациональный враг — буржуазия, империалисты и бюрократы всех стран и всех оттенков сеют в рядах трудовых масс национальную травлю, для того чтобы подорвать революцию и пошатнуть главный фундамент классовой борьбы — солидарность и единение всех трудящихся — вы должны, как один, выступить против всех сознательных и бессознательных контрреволюционеров, провоцирующих дело освобождения трудового народа от капитала и власти.
Ваш революционный долг — пресечь в корне всякую национальную травлю и беспощадно расправляться со всеми прямыми и косвенными виновниками еврейских погромов.
Все лица, сеющие национальную травлю, точно так же, как и те бандиты, которые вырезывают мирных еврейских обывателей, являются явными врагами трудящихся и революции. Они должны быть сметены с лица земли самым беспощадным образом.
Товарищи повстанцы. Очистите ваши ряды от бандитов, грабителей и погромного элемента.
Исполком Военно-революционного совета Гуляйпольского района.
Н. Махно. Б. Веретельников»[312].
На первую открытую атаку и ущемление большевиками (телеграмма Дыбенко) прав и свобод революционного района повстанцы отпечатали ответ Дыбенко, что и характеризует позиции обоих сторон. В нем говорилось:
«КОНТРРЕВОЛЮЦИОННЫЙ ЛИ?
“Тов.” Дыбенко объявил созванный в с. Гуляй-Поле на 10 апр. с. г. съезд контрреволюционным, а организаторов такового — вне закона, к которым должны быть применены, по его словам, самые суровые репрессивные меры...
Но прежде чем объявить съезд контрреволюционным, “тов.” Дыбенко не потрудился узнать: от чьего имени и для чего созывался таковой, и благодаря этому, он объявляет, что съезд созывался от имени распущенного Гуляй-Польского Военно-революционного штаба, а на самом деле таковой созван Исполнительным Комитетом Военно-революционного Совета. Поэтому последний, как виновник созыва съезда, не знает, считает ли его “тов.” Дыбенко вне закона.
Если да, то позвольте “Вашу Высокопоставленную”личность познакомить с тем, кто и для чего созывал этот (по вашему явно контрреволюционный) съезд, и тогда, может быть, вам не будет он таким страшным, как вы его рисуете.