С коммунистическим приветом А. Скачко. 18. IV. 1919 г. Екатеринослав»[342].
Командукр отвечал командарм 2:
«Письмо Ваше 18.IV полно недоразумений. Донбасс с середины декабря, когда Кожевникова отняли у меня, — не наш. И напрасны были мои и Глаголева уговоры дать нам хотя бы Гришинское (к Иловайской) направление. Полтора месяца тому назад Костяев заявил т. Раковскому и Кожевников мне, что через две недели Донбасс и Новочеркасск будут ликвидированы — дела шли хорошо и в резерве была вся 8-я армия. Наши силы выросли лишь при взятии Киева, а до того были вчетверо слабее. Никакой стратегической ошибки с нашей стороны не было и нет. По моему настоянию, задолго до Ваших телеграмм, решено вести переговоры с Польшей и Галицией о мире. Далее, все в тех же целях сэкономить силы для борьбы на востоке я настаивал перед Укр(аинским) правительством и общероссийским на введении в Укр(аинское) правительство украинских социалистов-революционеров и незалежных социал-демократов в ущерб коммунизму, но в успокоение некоторых элементов крестьянства. Та же мысль в основе признания самостоятельности Советской Республики в Крыму.
Ваши соображения о западе слабоваты, там наш толчок развязывает новые силы, которые сами доделают свое дело. Сейчас румыны наступают на Венгрию, Болгария готова броситься на Румынию, в Турции громадное брожение. Весь Балканский полуостров кипит. И вся задача в организации удара, способного сокрушить последние барьеры для развития революции. Сил для этого много на местах, и их не на что другое не отвлечешь. Раз там тронется — руки у нас целиком развязаны.
Ошибка есть у нас и большая — в организационной работе.
У Махно ничего не сделано, а его сил вполне было бы достаточно, чтобы противостоять натиску “корпуса”Шкуро. Только эти силы надо было сорганизовать»[343].
И на второй день, т. е. 19 апреля, командарм 2 не выдержал, заявил командукру:
«Ввиду неполучения до сих пор подкреплений, о которых я умолял целую неделю с 12 апреля, и ввиду невозможности держаться с оставшимися силами против противника, в пять раз превышающего численностью, для спасения остатков 3-й бригады Заднепровской дивизии и для предотвращения окружения 2-й бригады, мною завтра, 20-го апреля, отдается приказ об оставлении Крымского полуострова и об отступлении 2-й бригады на линии Перекоп – Геническ и об отступлении 3-й бригады на линии Бердянск – Новоспасское – Цареконстантиновка – Керменчик – Максимилиановна»[344].
Командукр и командарм 2 путали карты коммунистам от троцкизма. Раковский и Пятаков выглядели очень некрасиво перед фактами являющимися результатом ими проводимой политики на Украине, которые безпристрастно сообщал центру командукр Антонов-Овсеенко. Банкротов надо было спасать, и троцкисты ввели в йствие тяжелую артиллерию, то есть своего коллегу члена Реввоенсовета Южного фронта Г. Я. Сокольникова[345]. Не брезгуя в достижении цели интригами и дезинформацией, он 20 апреля отправил в адрес В. И. Ленина и другим работникам Реввоенсовета Республики и СТО телеграмму:
«Бригада Махно не только сама небоеспособна, но разлагает также соседние части 9-й дивизии. Вам вероятно известно, что Махно ведет решительную открытую борьбу против коммунистов среди крестьян и красноармейцев, начиная созывом крестьянских съездов, кончая срыванием красноармейских значков. Юзовские рабочие стонут, негодуют от грабежа махновских банд. В связи со сдачей Мариуполя, поражением-бегством бригады Махно, не сочтете ли подходящим моментом убрать Махно, авторитет которого пошатнулся, и тем начать оздоровление этого участка Южфронта, без укрепления которого, с одной стороны, положение на Донецком бассейне не может считаться прочным, с другой стороны, продвижение к Ростову существенно тормозится»[346].
Как же так?!
Во-первых, органы компартии, комиссары легально работали в наших войсках, проводили идеологическую работу, выступали на собраниях так, как они понимали свои убеждения и за это они никогда не преследовались.
Во-вторых, звезду, красноармейские значки, командирские знаки, ордена носили и сами махновцы, а если у чрезмерно ретивого дезертира из 3-й бригады 9-й дивизии, покинувшей фронт, и сорвали значки как у недостойного носить их, то за массовый побег с фронта советские ЧК и заградотряды расстреливали без суда.
В-третьих, юзовские рабочие не могли стонать от грабежей, так как наши войска занимали фронт Мариуполь–Волноваха, а дальше на север, в том числе и Юзово (от Волновахи до Юзово 60 верст), фронт занимала 9-я дивизия. Наоборот, юзовские рабочие и их семьи, как беженцы, были устроены на проживание и накормлены махновцами.
345
СОКОЛЬНИКОВ (БРИЛЛИАНТ) ГРИГОРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ (1888 – 1939) — член компартии с 1905 г. Участник трех революций. В 1918 г. — председатель советской делегации на переговорах с Германией, подписал Брестский договор. С 1918 г. — член Реввоенсовета Южного фронта. После гражданской войны — на высших партийных и дипломатических постах. Активно участвовал в «новой оппозиции». Замучен в НКВД.