Чрезв. Уполн. Сов. Обороны Каменев, г. Харьков»[365].
— Ха-ха-ха-! Надо же! От снабжения... донецких рабочих... зависит судьба революции! — смеялся Махно. — Во, какая сила? Небось, эти шахтеры не берут винтовки в руки, а лезут в шахты, копят уголь Деникину, а ты их освобождай и поддерживай! — говорил он.
20 апреля наши части перешли в наступление и к 22-му продвинулись к востоку на линии р. Кальмиус, касаясь своим левым флангом с. Бешево, а правым Кирпичево, что 15 верст восточнее Мариуполя. Таким образом, они выдвинулись на 50 верст в глубину, угрожая белой группе на линии: Юзово, Доля, Еленовка, откуда белые должны были бежать. Но они лишь 23-го с боем отошли на линию: Караванная, Авдотьино и Новороссийскую.
Оперативная сводка 2-й Украинской армии от 24 апреля 1919 г. сообщала: «На Мариупольском (махновском —А. Б.) направлении нашими частями после ожесточенного боя заняты ст. Волноваха, Карань, Кальчик и Мангуш...»[366].
Сгруппировав свои силы и пополнившись новым подкреплением, белые снова перешли в наступление на участке Мариуполь–Юзово и к утру 25-го апреля заняли Мариуполь, Волноваху, Юзово и Рутченково. Но нашей контратакой к вечеру была занята ст. Волноваха.
Оперативная сводка 2-й Украинской армии сообщала 26 апреля 1919 г.:
«В Крыму без перемен. На Мариупольском направлении (махновском — А. Б.) частями после 5-часового ожесточенного боя занята ст. Сартаны, причем захвачено до 400 пленных, несколько пулеметов и обоз.
Французские крейсера обстреливают Сартаны из дальнобойных орудий. К востоку от линии Еленовка–Карань нами заняты селения Александрийская, Новотроицкая, Новониколаевская и Игнатовка»[367].
А 27-го вновь отбит и город Мариуполь, в котором целиком был уничтожен 1-й сводный полк белых. На этот раз мы продвигались вперед и, достигнув старых позиций по р. Кальмиус, закрепили за собой.
27-го апреля на ст. Волноваха прибыл Махно с группой анархистов из 36 человек, в числе которых были литераторы А. Черняк и Макеев. Эта группа приехала из Иваново-Вознесенска для совместной работы. Они рассказывали об ужасах, какие над ними творила Чека.
— «Набат»везде в подполье, — говорил Черняк. — Наши товарищи сидят в тюрьмах, расстреливаются чекистами на улице за то, что выступают на митингах и разоблачают большевиков. Так дальше нельзя, надо скорее действовать.
— Правдивость наших слов подтверждают вот эти газеты, — и он бросил на стол пачку газет «Известия»Харьковского Совета.
— Про вас пишут. Очень интересно. Себя не узнаешь. Передовица. «Долой махновщину.». Эту статью надо обсудить во всех воинских подразделениях и где только можно. Пусть все увидят и прочувствуют лицемерие и гнусность «борцов за власть.». Пусть их же статья определит, можно ли доверить судьбу народа этим проходимцам, — запальчиво говорил Черняк.
Мы разобрали газеты.
Здесь же было решено опротестовать статью у Предсовнаркома Раковского. i Махно поручалось дать достойную отповедь в нашей газете «Путь к Свободе».
В адрес командукра и центральной власти была направлена телеграмма следующего содержания: «Помещенная в номере от 25 апреля в Известиях Харьковского Совета статья под названием “Долой махновщину”, отчасти касающаяся боеспособности повстанцев батько Махно, является самым извращенным вымыслом, совершенно не соответствует настоящему положению. Повстанцы, наравне с красноармейцами, дерущиеся против белых банд, в отношении снабжения находятся в несравненно худших условиях. Отступление от линии Мариуполь–Волноваха произошло по причине отступления российских красных войск, имеющихся на нашем левом фланге, в связи с чем Вы вынуждены были перебросить часть своих сил для прикрытия отступающих частей, вследствие чего произошло отступление сил и оставление линии занимаемого нами фронта. Кроме этого, белые, чувствуя грозную силу повстанцев, бросили сюда свои лучшие силы под командой известного партизана генерала Шкуро. Сообщая об этом, полевой штаб считает нужным заявить, что в то время, когда повстанцы, беззаветно преданные делу революции, дерутся с белыми бандами, по месяцам не имея отдыха, в их тылу кто-то, по неизвестным для нас причинам, распространяет гнусную клевету по их адресу. Такое отношение к революционерам, отдавшим жизнь за дело народа, само по себе доказывает чью-то грязную провокационную работу»[368].