История местных названий, их возникновения, их смысла и значения — область весьма обширная и сложная, неразрывно связанная с изучением того, что германские ученые называют Siedelungswesen, т. e. с историей расселения, его форм и эволюции в различные эпохи и у различных народов. В пределах поставленной здесь задачи, ограничивающейся разъяснением скандинавского названия Древней Руси, можно, мне кажется, сделать на основании всех имеющихся у нас данных следующий вывод: Garðariki есть действительно «Страна городов», как переводили до сих пор русские историки, но слово garðr в его составе не имеет присущего ему в древнескандинавском языке значения, а является своего рода народной этимологией, приспособлением близкого слова, взятого из чужого языка, к своему.
[Около 1924 г.]
О военных отношениях скандинавов и Руси к Византии по греко-русским договорам и по сагам
Тема моего сообщения непосредственно связана с докладом В. А. Брима, прочитанным в предыдущем заседании[298] и касавшимся упоминаний о Греции в шведских рунических надписях. Моим материалом являются сведения древнескандинавской литературы, которые касаются военных отношений к Византии и которые я попытаюсь сопоставить с некоторыми пунктами греко-русских договоров. Литература саг, очень богатая и чрезвычайно интересная сама по себе, единственная в своем роде как литературное явление той эпохи, к которой она относится, дает нам фактов, конечно, гораздо больше и подробнее, чем краткие рунические надписи, но зато, с другой стороны, именно вследствие своей большей разработки и принадлежности по записи ко времени более позднему, является источником гораздо менее непосредственным и подлинным, чем они. Рунический камень мы имеем таким, каким его сделал мастер X или XI вв.; каждая сага прошла не через одни руки, не одну стадию устной и письменной передачи, а потому требует еще более внимательной и всесторонней критики. Еще одна черта, которую следует предварительно отметить, заключается в том, что рунические надписи, касающиеся Руси, относятся почти исключительно к Швеции, а саги говорят только о норвежцах и исландцах и немного — о датчанах, шведах и англосаксах. Единственная дошедшая до нас в рукописи XIV в. шведская сага Guta saga, составленная в XIII в., упоминает о поездке готландцев в Грецию — известие, особенно интересное для нас тем, что оно говорит о пути туда через Русь по Западной Двине.
Еврейский документ X в. о Хальгу, которого Роман Лакапин подбивает напасть на хазар, — наиболее раннее свидетельство о союзнических отношениях Руси с Византией[299].
Обращаясь к тексту наших договоров, мы находим следующие места, касающиеся военных отношений с Византией. Это прежде всего условия активного военного союза с киевским князем в договоре 944 г.: «аще ли хотети начьнеть наше цесарьство от васъ вой на противящаяся намъ, да пишють къ великому кънязю вашему, и посълеть къ намъ, еликоже хощемъ: и отътоле уведять ины страны, каку любъвь имеють Грьци съ Русию»[300]; «аще просить вой у насъ кънязь Русьскыи, дамь ему, елико ему будетъ требе, и да воюетъ»[301]. Последняя фраза входит в состав статьи, ограждающей Корсунские владения императора от того же русского князя. В случае нападения Черных Болгар на эту область «велимъ кънязю Русьскому, да ихъ не пущаеть пакостити стране его»[302]; далее при Ольге «вой въ помощь»[303]. Наконец, в договоре 971 г. Святослав обязуется не нападать на подчиненные императору области, а кроме того: «да аще инъ къто помыслить на страну вашю, да азъ буду противьнъ ему, и борюся съ нимъ»[304]. Фрагментом не дошедшего до нас в летописной передаче аналогичного греко-русского договора является известие о посылке шеститысячного отряда руссов великим князем Владимиром в 988 г. при заключении им мира с царем Василием и женитьбе на его сестре Анне[305].
299
305