К числу обычаев этой последней относится описываемый в Grettis saga[327], и в существенных своих чертах правдоподобно, смотр перед походом, на который собираются все варяги, чтобы показать свое оружие, а также и все те, кто с ними; здесь мы можем предполагать отдельных выходцев с Запада: Latinumenn в Hkr. и Fask., франки и фламандцы, а также воины из Киевской Руси, присоединившиеся к ним на византийской службе, в том числе и не разгаданные до сих пор колбяги, Kylfingar, Kulpiggoi.
Поступление на службу с заключением определенных условий с обеих сторон обозначается в сагах выражением ganga a mala; mаli значит, во-первых, условие, договор, соглашение, во-вторых, определенное по условию жалованье. В обоих этих значениях оно очень распространено в древнескандинавском языке, но выражение ganga a mala саги употребляют только о поступлении на службу к иностранному государю или вождю. В древнешведском языке оно сохраняется очень долго и встречается еще в юридических памятниках XIV в. в значении частных соглашений семейного и хозяйственного характера.
Те же черты большой независимости варяжской дружины и личной близости к императору рисуются и в упомянутых уже преданиях легендарного и в большинстве случаев уже христианского характера, которые сохранили нам саги и которые представляют собой очень интересную область отражения исторических фактов и отношений в древнескандинавской письменности, черты общения Севера с Византией (и не с ней одной) и введения новых мотивов в скандинавскую литературу. Упоминания о Греции могут, впрочем, отчасти восходить и не к скандинавскому преданию, сложившемуся под влиянием непосредственного общения с Византией, а к книжному заимствованию по западноевропейской письменности. Так как все это уже выходит за пределы моей темы, то я ограничусь лишь указанием на ту область, в которой уже осуществлены, как известно, некоторые интересные исследования. Так, сказание о Торстейне и Спее, вставленное в Grettir saga, разобрано В. Г. Васильевским в связи с целым рядом подобных сюжетов[328]; сказанием о Харальде Хардрада в Византии в связи с русскими былинами занимался А. И. Лященко[329].
329