Илоты в армии Клеомена
К концу 224 г. Клеомен лишился всех своих завоеваний и отступил к границам Лаконии. Положение было критическим, но он не отказался от борьбы. Потеряв практически всех союзников, получая от Птолемея III лишь обещания, подкрепленные небольшими ежегодными субсидиями, он очень нуждался в деньгах для продолжения военной кампании[342]. И тогда он прибег к крайнему средству — решил освободить часть илотов за деньги.
Стоит напомнить, что илотов никак не коснулись реформы Агиса и Клеомена. Они просто не воспринимались как объект реформ. На протяжении веков об илотах вспоминали только в критические моменты, когда речь шла о независимом существовании самого государства. И в данном случае только острая нужда в деньгах заставила Клеомена вспомнить об илотах. Об этом сообщает один Плутарх: «…спартанский царь, загнанный в пределы самой Лаконии, освободив тех илотов, которые смогли внести пять аттических мин выкупа, и собрав таким образом пятьсот талантов, вооружил на македонский лад две тысячи человек — нарочито для борьбы с левкаспидами Антигона…» (Plut. Cleom. 23, 1)[343]. Из сообщения Плутарха следует, что Клеомен освободил шесть тысяч илотов, из них две тысячи были тут же записаны в армию и экипированы по македонскому образцу. Последние должны были получить не только свободу, но и гражданские права. Причем в том отчаянном положении, в котором находился Клеомен, он скорее всего даровал им полное гражданство. Что касается земельных участков, то Клеомен, вероятно, пообещал наделить их землей на территориях, которыми он овладеет после победы над Антигоном и ахейцами.
В общей сложности илоты принесли Клеомену 500 талантов. Это свидетельство Плутарха проливает свет на экономическое положение эллинистической Спарты и на ту парадоксальную ситуацию, которая сложилась здесь в дореформенный период, когда часть илотов, возможно, уже была богаче своих господ. Однако надо помнить, что шесть тысяч илотов — лишь незначительная часть от их общего числа[344].
Ни о какой всеобщей манумиссии (освобождении рабов) здесь речи не идет[345].
Л. Пайпер в своей статье «Спартанские илоты в эллинистическое время» пытается доказать (на наш взгляд, без должных на то оснований), что илоты имели возможность покупать себе свободу, начиная по крайней мере с IV в.[346] Мы полагаем, что, если такие случаи и были, они не носили массового характера. И дело заключается не только в экономической базе самих илотов и их финансовой состоятельности. Пока государство не нуждалось катастрофически в денежных средствах, механизм освобождения илотов мало был связан с финансовыми мотивами. Наше единственное свидетельство о самовыкупе большой партии илотов относится уже к сравнительно позднему времени — второй половине III в. А все известные случаи освобождения илотов в более ранний период носят ярко выраженную военную направленность. Илотов освобождали прежде всего ради пополнения спартанской армии[347]. Финансовая сторона, связанная с их освобождением, в любом случае играла второстепенную роль. Вплоть до позднего эллинизма у нас нет никаких данных, даже косвенных, об освобождении илотов за деньги. В полисах, подобных Спарте, где исключительно важны были политические и идеологические мотивы, механизм освобождения илотов просто не мог быть определяем узкоэкономическими задачами.
Насколько мы знаем, илоты страдали не столько от экономического, сколько от политического бесправия. Спартанское государство ограничивало экономические претензии своих граждан по отношению к илотам, и последние вполне могли иметь некоторый достаток (Plut. Lyc. 8). Так что и до Клеомена часть илотов имела средства, чтобы выкупить себя на волю. Но вряд ли до Клеомена им такая возможность предоставлялась. Долгое время илоты, как и земля, не были объектами купли-продажи. Если такие операции и осуществлялись, то они носили нелегальный или полулегальный характер и не распространялись на большие группы илотов. Манумиссия илотов была частной инициативой их условных владельцев и, как многие процессы в Спарте, осуществлялась вопреки существующим правовым нормам. Как известно, официальная идеология спартанского государства сильно отличалась от частной практики ее граждан.
342
На последнем этапе борьбы с Антигоном Клеомен постоянно испытывал недостаток средств. По словам Плутарха, «он был уже едва способен платить жалованье наемникам и давать содержание гражданам» (Cleom. 27, 4–5).
343
Большинство историков понимают текст Плутарха однозначно — Клеомен освободил шесть тысяч илотов и одну треть из них зачислил в свою армию. Т. Африка полагает, что практически все эти экс-илоты вскоре погибли в битве при Селласии (Africa Th. Cleomenes III and the Helots. P. 5). Но существует и другая интерпретация, возникшая из-за некоторой двусмысленности текста Плутарха. Так, например, Морис Добье уверен, что две тысячи гоплитов, вооруженных по македонскому образцу, не были илотами. Он полагает, что илоты никак не могли обладать достаточными навыками, чтобы быть немедленно зачисленными в армию. В качестве еще одного аргумента он указывает на то, что ни Плутарх, ни Полибий среди контингентов, участвующих в битве при Селласии, не упоминают воинов-илотов (Daubies M. Cleomene III, les hilotes et Sellasie // Historia. Bd. 20. 1971. No. 5/6. P. 666 ss.).
344
Немногим ранее, в 240 г., этолийцы увели в рабство из Лаконии 50 тысяч илотов (Plut. Cleom. 18, 3).
345
По-видимому, первым спартанским государственным деятелем, который провел широкомасштабную кампанию по освобождению илотов, был тиран Набис (206–192). Освобожденным илотам он предоставил возможность жениться на женах и дочерях их бывших господ (XVI, 13, 1). По словам Арнольда Тойнби, «Набис уменьшил число илотов до цифры, при которой илотия перестала быть серьезной социальной и политической проблемой для спартанского государства» (Toynbee A. Some Problems of Greek History. P. 203).
347
Массовые манумиссии, вызванные экстраординарными обстоятельствами, были характерны не только для Спарты. Афины, например, в конце Пелопоннесской войны, пребывая в состоянии крайней военной опасности, были вынуждены прибегнуть к исключительной мере — призвать рабов во флот, а после победы даровать им свободу (Xen. Hell. I, 6, 24).