В 481 г. на Коринфском конгрессе, созванном по инициативе Спарты и Афин, был создан общеэллинский оборонительный союз. На Истме, перешейке, соединяющем Пелопоннес со Средней Грецией, должны были заседать посланцы государств — членов союза, так называмые пробулы. Впервые пробулы собрались на Истме осенью 481 г., когда Ксеркс с войсками уже находился в Сардах (Her. VII, 145; 172; Diod. XI, 1,1). Здесь в святилище Посейдона и был заключен союзный договор, направленный против персов и тех греческих городов, которые добровольно выступили на их стороне. Гегемоном союза большинством голосов была признана Спарта (VII, 148–149; 158–162). Стоит заметить, что гегемония перешла к Спарте не автоматически, но в результате дебатов и последующего голосования.
Афинские лидеры, принимавшие участие в создании панэллинского союза и согласившиеся с гегемонией Спарты, проявили политическую мудрость, смирив свою гордыню ради общего дела. Неплохо зная особенности спартанского национального характера — упрямство, высокомерие и слабую способность к компромиссам, — афиняне согласились передать им верховное командование как сухопутными силами, так и флотом. В тот момент это было спасительное решение. Ведь Спарта возглавляла Пелопоннесскую лигу, военный союз, куда входила большая часть государств Южной Греции.
Когда пришло известие о приближении персов, союзники приняли решение встретить их на севере Греции, на границе Фессалии и Македонии. Здесь, в Темпейском ущелье, была удобная позиция, чтобы преградить путь противнику. Но вскоре от этого плана пришлось отказаться: слишком ненадежными были фессалийские общины, а Македония проявляла самые дружеские чувства к персам.
Вторым эшелоном обороны был важный стратегический пункт на границе между Северной и Средней Грецией — Фермопильское ущелье, протянувшееся на семь километров между горным отрогом Каллидром и южным болотистым побережьем Малийского залива. Здесь у Фермопил[87] высокие горы очень близко подходили к морю, оставляя лишь узкий проход, ведущий из Фессалии в Локриду, который легко было защитить. В самом узком месте, по словам Геродота, могла проехать только одна телега (VII, 176). В Фермопильском ущелье находилась — правда, уже в то время полуразрушенная — стена с воротами, построенная некогда жителями Фокиды для защиты от набегов фессалийцев. Греки рассчитывали использовать остатки этих укреплений для своей обороны.
Одновременно с сухопутной операцией планировалась и морская. Союзный флот должен был блокировать пролив Эврип у Эвбеи, чтобы не дать персам возможности оказаться в тылу греков.
Первоначально к Фермопилам собирались послать только часть союзной армии, около 7000 человек, поскольку операция представлялась чисто оборонительной и не предполагала какого-либо генерального сражения. Из них тех, кто прибыл из Пелопоннеса с Леонидом, было 3100 человек. В состав этого пелопоннесского войска входил также спартанский отряд (Her. VII, 202–203). Он был удивительно мал-всего триста воинов. Но надо учесть, что эти триста все поголовно были спартанскими гражданами, то есть самым ценным человеческим материалом в Спарте[88]. Более того, не исключено, что они были членами так называемого корпуса «всадников» — элитарного отряда, исполняющего роль свиты при царе во время военных операций[89].
Корпус «всадников», куда выбирались самые способные юноши, был резервом для пополнения политической и военной элиты. Сюда на конкурсной основе попадали те молодые спартиаты, которые уже сумели проявить себя (Plut. Lyc. 25, 6). Служба в корпусе была важным шагом в военно-политической карьере. Несмотря на свое название, к спартанской коннице этот отряд не имел никакого отношения. Название сохранилось еще от тех стародавних времен, когда ядро войска составляла аристократическая конница. Во время военных действий корпус «всадников» сражался рядом с царем. Этот отряд, чья численность была неизменной и составляла триста человек (то же самое число фигурирует и в других источниках), в отличие от обычной армии никогда не распускался. Как отряд быстрого реагирования он в основном действовал внутри Спарты и исполнял функции полицейского подразделения, но при необходимости очень быстро мог быть мобилизован и направлен на фронт.
Геродот включает 300 спартанцев[90] в состав сборного пелопоннесского отряда в 3100 человек. Кроме них, в это число входило «1000 тегейцев и мантинейцев (по 500 тех и других); далее, 120 человек из Орхомена в Аркадии и 1000 — из остальной Аркадии. Столько было аркадцев. Затем из Коринфа 400, из Флиунта 200, и 80 — из Микен. Эти люди прибыли из Пелопоннеса» (VII, 202). Несоответствие численности отдельных отрядов величине и возможностям отдельных общин — бесспорное свидетельство того, что каждый член ан-типерсидской коалиции послал в армию Леонида столько воинов, сколько посчитал нужным.
87
Слово «Фермопилы» означает «теплые ворота». Название произошло от горячих серных источников, бьющих в самых узких местах («воротах»), перекрыв которые можно было закрыть проход в Центральную Грецию. В настоящее время эта местность из-за наносов и изменения течения реки Сперхей получила совершенно иной вид, и самого ущелья больше не существует. Находящийся всего в пяти минутах от горячих ключей холм и есть, вероятно, тот холм, позднее украшенный мраморным львом, на котором погиб отряд Леонида. От пяти воздвигнутых надгробных памятников и от знаменитых надписей теперь не осталось и следа (Любкер Фр. Реальный словарь классической древности. СПб.?.. 1884. С. 1006, под словом Thermopylae).
88
Эпоха Греко-персидских войн одновременно и высшая точка, и рубеж, от которого берет свое начало процесс постепенного вымирания спартанского гражданства. Все полноправное население Спарты в начале V в., по-видимому, составляло 8–10 тысяч граждан призывного возраста. Геродот, в чьих данных мы менее всего можем сомневаться, дает цифру 8 тысяч для времени вторжения Ксеркса в Грецию (VII, 234). Недостаток гражданского населения, который чувствовался уже в начале V в., заставлял руководство страны заботиться о каждом гражданине и не допускать ненужных жертв. Позже в ходе Пелопоннесской войны спартиаты будут занимать только офицерские должности, а рядовыми станут лаконские периеки и освобожденные илоты, так называемые неодамоды.
89
С этим согласны многие исследователи. См. в частности: Lazenby J.F. The Spartan Army. P. 53; HammondN. G.L. Sparta at Thermopylae. P. 5 и n. 8.
90
Co спартиатами было, конечно, и какое-то количество илотов (Her. VII, 229, 1; VIII, 25, 1). Скорее всего они являлись слугами своих господ и не участвовали в сражении в качестве гоплитов. Естественно, при подсчете воинских контингентов илоты не учитывались. Попытки некоторых исследователей определить их количество носят исключительно гипотетический характер. Так, например, по мнению А. Р. Бэрна, их численность достигала 900 человек (Burn А. R. Persia and the Greeks: the Defence of the West, с. 546–478 ВС. London, 1970. Р. 378 f.). Ему возражает Р. Симпсон, считая это число сильно завышенным (Simpson R. Н. Leonidas’ Decision // Phoenix (Canada). Vol. 26. 1972. No. 1. P. 8, n. 41). Единственный близкий по времени случай использования илотов в спартанской армии — битва при Платеях (479 г.), но сравнение этих двух эпизодов не совсем корректно. В Платейском сражении каждого из пяти тысяч спартанских гоплитов сопровождало семеро илотов (Her. IX 10, 1). Но большинство этих илотов не были ординарцами или обозными слугами при своих господах. Из них формировали отряды легковооруженных воинов. Это был первый (и добавим, последний) в истории Спарты случай призыва такой огромной массы илотов в спартанскую армию. Возможно, спартанцы, послав к Платеям практически все свое гражданское ополчение, отправили вместе с ней и часть наиболее опасных для себя лаконских илотов.