Геродот касается темы сватовства Павсания в своем рассказе о Мегабате. По словам историка, «с его-то дочерью впоследствии обручился Павсаний, сын Клеомброта, лакедемонянин (если только верен слух), так как он (Павсаний. — Л. П.) захотел стать владыкой Эллады» (V, 32). Как нам кажется, слова «если только верен слух» можно отнести и к женитьбе Павсания, и к его тираническим устремлениям. Судя по данной оговорке, Геродот знал, но сомневался в этой истории. Учитывая подобные сомнения, комментаторы Геродота У. Хау и Дж. Уэллс с большим доверием отнеслись к варианту Фукидида: «Геродот повторяет сомнительную устную традицию, в то время как Фукидид основывает свой рассказ на собственном письме Павсания, которое является неопровержимым доказательством, конечно, если оно подлинное»[173].
Но если вариант Фукидида скорее дипломатический гротеск, так и воспринятый обеими сторонами, то вариант Геродота, наоборот, кажется вполне реальным. С помощью женитьбы Павсаний, видимо, хотел сблизиться с персидской элитой и получить щедрое приданое. Однако брачным планам Павсания не суждено было осуществиться. Мегабат по какой-то причине, возможно, потеряв доверие Ксеркса, был отрешен от должности, и вместо него прислан перс Артабаз, доверенное лицо Ксеркса, с поручением оказывать всяческое содействие Павсанию и пересылать его письма царю (I, 129).
Большинство исследователей при выборе версий склонны доверять скорее сообщению Геродота, поскольку оно кажется им более правдоподобным. Действительно, в версии об обручении Павсания с дочерью сатрапа Фригии Мегабата ничего невероятного нет. Брачные союзы между представителями персидской и греческой элит были делом нередким. Так, сын Мильтиада, Метиох, попав в плен, получил от Дария, кроме прочих даров, жену, происходящую из знатного персидского рода (Her. VI, 41), как и изгнанник Фемистокл (Diod. XI, 57, 6). А македонский царь Александр I выдал замуж свою сестру Гигею за крупного персидского чиновника Бубара (Her. V, 21; VIII, 136). Эта практика была продолжена и в период эллинизма. Антипатр, в 323 г. обращаясь к сатрапу Геллеспонтской Фригии за помощью, обещал отдать ему в жены свою дочь (Diod. XVIII, 12, 1). А спартанский царь Леонид II, находясь в молодости при дворе престарелого Селевка I, женился на дочери какого-то сирийского правителя (Plut. Agis 10, 4; 11,2). Но среди всех этих историй вплоть по эпохи эллинизма нет ни одного случая, чтобы греческий аристократ просил руки дочери какого-либо персидского вельможи.
В последнее время стали появляться гипотезы, вообще отрицающие традицию о сватовстве Павсания к персидским аристократкам. В качестве примера приведем мнение исследователя из Болоньи А. Дженовы, который отрицает достоверность обоих вариантов матримониальных планов Павсания. По его словам, «брак с дочерью сатрапа и брак с дочерью Великого царя могут прекрасно представлять две линии одной и той же вульгаты, которая в действительности была создана в Спарте…»[174]. Вариант Фукидида, как думает А. Дженова, стал каноническим, поскольку казался более скандальным, а значит, и более подходящим для пропаганды. В любом случае история о том, что Павсаний собирался взять в жены дочь перса, автоматически оказывалась в числе тяжких преступлений, с помощью которых сторона обвинения стремилась представить Агиада в еще более мрачных тонах. А. Дженова, отрицая предание, прибегает к теории заговора, согласно которой почти все обвинения против Павсания были сфабрикованы эфорами и использовались как важный элемент направленной против Павсания пропаганды. Фукидид, таким образом, в его статье представлен легковерным потребителем наглых измышлений, рожденных в коварных умах спартанских лидеров.
Мы, однако, не видим весомой причины отвергать сведения Геродота и Фукидида о матримониальных планах Павсания. Конечно, когда эфоры собирали досье против Павсания, возможно, уже после его гибели, они могли использовать оказавшиеся в их распоряжении свидетельства, как устные, так и письменные, для доказательства факта его предательства. Но вряд ли они полностью выдумали сам сюжет об его предполагаемой женитьбе на знатной персиянке. Спартанские власти могли по-разному трактовать те или иные события или свидетельства в зависимости от политической конъюнктуры, но они никогда, насколько нам известно, не рисковали полностью их фабриковать.
174
Genova A. Ancora su Pausania. Tra le righe di Tucidide // Talaros. Bologna, 2012. P. 13 (http://talaros.altervista.org/alterpages/…/ Pausania.pdf).