Судя по рассказу Плутарха, эфоры, получив обвинительное письмо Фарнабаза, немедленно послали Лисандру скиталу с требованием вернуться (Lys. 19, 7). За срочным отзывом полководца из армии, как правило, следовал суд, иногда с очень неприятным для обвиняемого исходом. Достаточно напомнить судьбу победителя при Платеях Павсания, для которого первый отзыв закончился судебным разбирательством, а второй — внесудебной расправой. Лисандр, серьезно напуганный такой перспективой, попытался восстановить отношения с Фарнабазом. Как пишет Плутарх, «очень боясь обвинений Фарнабаза, он постарался лично встретиться и переговорить с ним, чтобы достигнуть примирения». Однако Фарнабаз прибегнул к обычному трюку с подменой писем[249] и «переиграл» хитрого спартанца. Сатрап через Лисандра передал очередную инвективу на него же, заставив тем самым одураченного спартанца стать невольным соучастником собственной отставки (Lys. 20, 1–5). Дальнейшее путешествие Лисандра в ливийский оазис Аммона Плутарх ставит в непосредственную, как причинную, так и временную, связь с посланием Фарнабаза. По словам Плутарха, Лисандр, узнав только в Спарте о содержании письма сатрапа, «ушел чрезвычайно встревоженный. Встретившись через несколько дней с эфорами, он сказал им, что ему нужно отправиться к храму Аммона» (Lys. 20, 6). Очевидно, Лисандр уже сам почувствовал, сколь неблагоприятно для него складывается ситуация, и, боясь судебного процесса, постарался на время исчезнуть, отправившись, по сути, в добровольное изгнание. Плутарх пишет: «С трудом, едва-едва добившись от эфоров, чтобы его выпустили, Лисандр отплыл» (Lys. 21, 1).
Не совсем ясным остается вопрос о хронологии этих событий. К какому времени отнести жалобу Фарнабаза и визит Лисандра к Аммону? Ведь эти два события, как это следует из Плутарха, самым тесным образом связаны между собой. К сожалению, Ксенофонт в своей «Греческой истории» вообще опускает все, что могло бы серьезно навредить реноме Лисандра, и поэтому в нашем распоряжении имеются только не всегда точные, особенно в вопросах хронологии, показания Плутарха и Диодора.
В общих компендиумах экспедиция Лисандра в Геллеспонт, из которой он был отозван эфорами по жалобе Фарнабаза, датируется, как правило, концом 403 – началом 402 г. Следовательно, визит к Аммону состоялся скорее всего весной или летом 402 г.[250] Именно с этого момента Лисандр, видимо, решил обратиться к весьма сомнительным с правовой точки зрения действиям. Тем не менее он по-прежнему продолжал оставаться действующим политиком и получал время от времени официальные поручения как военного, так и дипломатического характера. Так, спартанские власти, помня об его успешных переговорах с Киром Младшим, отправили его послом к сиракузскому тирану Дионисию (Plut. Lys. 2). Важными и надежно зафиксированными вехами в его послевоенной жизни были следующие события: в 399 г. он принял самое деятельное участие в борьбе Агесилая за престол, в 396 г. вместе с ним отправился в Малую Азию, в 395 г. — возглавил небольшой отряд в начавшейся тогда Коринфской войне. Однако все эти назначения не давали ему той полноты власти, какую он имел до 403 г.
В 399 г. Лисандр принял участие в возведении на престол Агесилая, с которым у него были давние дружеские связи. Это показывает, что Лисандр все еще продолжал обладать известным политическим весом. Но вряд ли стоит считать воцарение Агесилая, как это делают некоторые ученые, целиком заслугой Лисандра[251]. Агесилай даже в начале своей карьеры не был марионеткой в руках бывшего наварха, и избавление от Леотихида, законного наследника престола, конечно, совместное предприятие двух талантливых интриганов. Сама интрига против Леотихида скорее всего была задумана еще до смерти его отца, царя Агиса. Недаром Агис, подозревая или даже точно зная о существовании заговора, незадолго до смерти в присутствии свидетелей объявил Леотихида своим законным наследником. По романтической версии Плутарха, «во время последней болезни Агиса Леотихид плачем и мольбами добился того, что царь в присутствии многих назвал его сыном» (Ages. 3).
249
Некоторые исследователи считают эту историю апокрифичной. По их мнению, она обязана своим происхождением изобретательности Эфора, от которого, как они полагают, берет начало большинство антилисандровских басен. См., например: Prentice W. К. The Character of Lysander//AJA. Vol. 38. 1934. No. 1. P. 37 ff.; SmithR.E. Lysander and the Spartan Empire // CIPh. Vol. 43. 1948. No. 3. P. 149, n. 40.
250
251
См., например, слишком категоричные высказывания П. Оливы или Р. Смита (Oliva Р. Sparta and her social Problems. P. 184; Smith R.E. Lysander and the Spartan Empire. P. 154).