— Фу! — прервал ее молодой мистер Роу. — Что за извилистое мышление!
Пейшнс бросила на него сердитый взгляд и продолжила:
«3. Если Хэмнет Седлар — не доктор Алес, что произошло с доктором Алесом? Почему он исчез?
4. Что в действительности произошло с Донохью?
5. Кто напал на Гордона и меня, похитив конверт?
6. Кто такой рубильщик, если он — не доктор Алес?
7. Кто пришел следом за рубильщиком и опустошил тайник? Это мог быть сам доктор Алес — естественно, он знал секрет своего тайника».
— Минутку, Пейшнс, — сказал Лейн. — Откуда вы знаете, что рубильщик не был доктором Алесом и что в дом Алеса прошлой ночью приходили двое?
Пейшнс начала объяснять. Лейн смотрел на ее губы и кивнул, когда девушка умолкла.
— Великолепно, не так ли, Гордон? Это все?
— Нет. Есть еще один вопрос. — Пейшнс нахмурилась. — Самый важный и самый озадачивающий.
«8. Вокруг чего вращаются все эти загадки? Несомненно, вокруг «тайны, стоящей миллионы», о которой упоминал доктор Алес. Но эта тайна связана с символом, оставленным Алесом отцу на хранение. Поэтому все зависит от последнего вопроса: что означает этот символ?»
Отложив список, она снова принялась делать наброски. Некоторое время мужчины молчали. Потом Роу, рассеянно наблюдавший за движениями карандаша Пейшнс, напрягся и приподнялся со стула. Пейшнс и Лейн с любопытством посмотрели на него.
— Что вы там пишете? — резко осведомился молодой человек.
— Что? — Пейшнс моргнула. — Этот чертов, символ — «зHS wM».
— Эврика! — вскричал Роу и вскочил на ноги, сверкая глазами. — Я все понял! Как же это по-детски просто!
Друри Лейн встал и подошел к столу.
— Значит, вы наконец догадались, — сказал он. — Я понял это в тот день, когда мы сидели в кабинете вашего отца, Пейшнс, и он развернул бланк библиотеки Сэксона, продемонстрировав то, что на нем написано. Объясните ей, Гордон.
— Ничего не понимаю! — пожаловалась Пейшнс.
— Где я сидел, когда вы только что изображали символ? — спросил Роу.
— Перед столом, лицом ко мне.
— Вот именно! Иными словами, я видел знаки символа так же, как, должно быть, видел их мистер Лейн, сидя лицом к вашему отцу по другую сторону стола. Я видел их вверх ногами!
Слабо вскрикнув, Пейшнс схватила бумагу и перевернула ее. Теперь символ выглядел так:
— «Wm She», — медленно произнесла она. — Это похоже на подпись… W-m… William… — Мужчины внимательно наблюдали за ней. — William Shakespeare! — воскликнула Пейшнс, вскочив на ноги. — Уильям Шекспир!
Пейшнс сидела на ковре у ног старого джентльмена; его длинные белые пальцы играли с ее волосами. Роу расположился напротив.
— После того дня я неоднократно это обдумывал, — устало объяснял Лейн. — С аналитической точки зрения все выглядит достаточно ясно. Доктор Алес не копировал факсимиле шекспировского автографа — факсимиле было бы написано елизаветинским шрифтом. Он написал своим почерком — вероятно, стремясь сделать смысл еще более ясным — прописные буквы этой необычной шекспировской подписи. Необычной ее делают строчное «m» и рукописное «е». Но почему прописное «Н»? Очевидно, какая-то причуда ума Алеса. Впрочем, это не важно.
— Важно то, — сказал Роу, — что это один из вариантов шекспировского автографа. Странно!
Лейн вздохнул:
— Вам должно быть известно лучше, чем мне, Гордон, что существуют только шесть полностью аутентичных подписей Шекспира.
— Кстати, о странностях, — заметил молодой человек. — Одна из них — «Willm Shak'p'»
— Да. Но есть несколько так называемых «сомнительных» автографов, один из которых выглядит почти в точности как символ Алеса — прописное «W», строчное «m» наверху, пропуск, затем прописное «S», строчное «h» и строчное рукописное «е» также наверху.
— Как староанглийское написание «уе»? — спросила Пейшнс.
— Совершенно верно. Этот сомнительный автограф фигурирует в издании «Альдине Пресс»[260] «Метаморфоз» Овидия[261], находящемся ныне в Бодлианской библиотеке в Оксфорде.
260
Издательство, основанное в 1494 г. в Венеции печатником и ученым Альдом Мануцием (Теобальдо Маннуччи или Мануцио) (1450–1515).