Эта история много раз встречается в буддийских канонах, переведенных на китайский язык. Разные признаки указывают на то, что миф зародился в Индии, а позже пришел и в китайскую культуру, попав даже в известное стихотворение поэта Цюй Юаня. Таким образом, культурные связи между Китаем и Индией образовались не менее 2300–2400 лет назад. Если также упомянуть двадцать семь зодиакальных созвездий, которые и в Китае, и в Индии имеют одинаковые названия, то можно предположить, что эти отношения зародились намного раньше. Одним словом, взаимное проникновение культур имеет очень долгую историю, продолжает развиваться и сейчас, приумножается и является гордостью наших народов.
Мое безыскусное выступление, очевидно, вызвало интерес у слушателей. Когда закончилась торжественная часть, я наконец смог оглядеться и немного расслабиться, но кульминация встречи ждала впереди. Преподаватели и студенты окружили меня и с воодушевлением дискутировали о китайско-индийских взаимоотношениях, однако их вопросы не ограничивались только этой темой. Одни спрашивали о тонах в китайском языке и транскрипции фаньце [39], другие хотели узнать о старинных письменных китайских источниках, в которых упоминаются иностранные государства, например, о «Записках о дарах, преподносимых западными странами китайскому императору», третьи спрашивали о переводах с санскрита, четвертые – о китайском переводе буддийских канонов, пятые интересовались народными коммунами, современной образовательной системой КНР и так далее. На самом деле во многих вещах, о которых меня спрашивали, я совершенный профан. Однако так сложилось, что многие годы местному сообществу некому было задавать все эти вопросы, я оказался для этих людей «старой энциклопедией» и они жадно бросились проверять все интересующие их слова.
Но индийцы не просто «искали слова в словаре». Одни угощали меня молочным чаем, другие предлагали сладости, третьи, стоявшие с блокнотами, просили расписаться, четвертые фотографировали. Мне так и не удалось попробовать угощение, потому что люди все подходили и подходили, несколько человек могли одновременно задавать разные вопросы. Более внимательный и собранный респондент мог бы легко решить подобную задачу, но вот беда, я совсем не таков. По правде говоря, в тот момент я мечтал стать Сунь Укуном из «Путешествия на Запад»: вырвать у себя пучок волос, дунуть на них и размножиться. Только так я смог бы удовлетворить любопытство и ответить на вопросы всех индийских друзей. Но, увы, я обычный человек из плоти и крови, а не небожитель. Собравшись с силами, утирая пот с лица, я как мог справлялся с ситуацией.
Признаюсь, мне было крайне приятно такое внимание, да и все мои китайские коллеги, присутствовавшие в тот день в Делийском университете, были тронуты до глубины души интересом индийского народа к положению дел в Новом Китае, а также тем радушным приемом, который нам оказали. Можно сказать, что тогда я принял на себя главный удар, и сложно описать словами то внутреннее волнение, которое меня охватило. Хотя не могу не отметить, что порой я испытывал чувство стыда за себя, поскольку знания мои ограниченны, и я не могу удовлетворить все ожидания индийских товарищей. Как бы то ни было, профессор Радж Боти Леи тогда совершенно справедливо заметил: «Вы весь университет поставили с ног на голову!»
Для меня стало полной неожиданностью после такого насыщенного утра встретить в столовой Делийского университета одного индийского экономиста. Я вспомнил его потому, что именно он в начале 1950 годов встречал нашу делегацию в Индии, благодаря ему нас прекрасно приняли в Нью-Дели и Калькутте. Позже он посещал Китай и, кажется, даже встречался с Мао Цзэдуном и Чжоу Эньлаем. Его деятельность всегда была направлена на стимулирование развития китайско-индийских отношений. Однако за последние двадцать лет я почти ничего не слышал о нем и опасался, что его уже нет в живых. Кто бы мог подумать, что нежданно-негаданно, как божество из индийской сказки, которое вдруг пришло в мир людей, мой старый знакомый появится передо мной. Эта неожиданная встреча еще больше обрадовала меня, и без того очень вдохновленного сегодняшними событиями. Я сжал его руку и, улыбаясь, спросил, сколько же ему лет в этом году. Он дал потрясающий ответ: «Только 86». Все люди, стоявшие вокруг, громко рассмеялись. Засмеялся и он – так, как смеются молодые: непосредственно и энергично. Я знаю, что этот пожилой человек в душе был еще очень молод. Он жил ради индийского народа и китайско-индийской дружбы. Я искренне желаю этому старому физически, но молодому душой человеку, которому «только 86», долголетия и плодотворной работы!
39
Метод транскрипции, в котором односложный символ записывается с использованием двух других символов: один с тем же начальным согласным – инициалью, что и у желаемого слога, а другой с таким же окончанием слога – финалью.