Все-таки Санта идиот, раз летает в своих санях один-одинешенек. Кто захочет путешествовать по миру, не ощущая рядом тепла близкого человека?
– Нам нужно поговорить, – начал я. – Мы всегда будем в погоне за чем-то, но всегда будем понимать, где наш дом. Где наш с тобой Северный полюс. Даже если на самом деле его не существует, мы все равно можем добраться до него, если оба верим: он есть. Я люблю тебя, и мне больно видеть тебя такой подавленной и печальной. Я хочу помочь тебе, но не могу. И мне хочется весь мир перевернуть, чтобы ты смогла помочь себе сама. Хочется придумать историю, которую будет праздновать весь мир. Она будет полна замороженного горячего шоколада, и в ней наши любимые люди никогда не будут болеть и никогда не будут грустить. Будь моя воля, люди бы не верили в Санта Клауса, но обязательно бы верили во что-то другое, поскольку есть какая-то извращенная прелесть в том, чтобы всем вместе разбиваться в лепешку, желая внести в жизнь немного волшебства. Другими словами, поразмыслив над этим, я пришел к выводу, что реальность частенько лажает, и единственный способ пережить это – время от времени уходить от нее, находя что-то более радостное с тем, кто приносит тебе самую настоящую, непритворную радость. В моей жизни этот человек – ты. И если для того, чтобы ты это поняла, мне нужно нарядиться Сантой, то так тому и быть.
– Но что, если все это волшебство – притворство? – спросила Лили.
– То, возможно, притворяясь, мы лучше поймем себя и кем хотим быть. Я, конечно, не хочу быть Сантой. Но хочу быть парнем, который охотно пройдет через всевозможные психологические ужасы, чтобы нарядиться для тебя Сантой.
– Психологические ужасы?
Как по сигналу за пределами деревни послышался шум.
– В ПОМЕЩЕНИИ САМОЗВАНЕЦ! – раздался громкий и отчетливый голос эльфа.
Я повернулся к Лили.
– Похоже, кое в чем я ошибся. Нет, я по-прежнему свято верю в придумывание историй, любовные признания и переодевания в Санту, чтобы тебя осчастливить, но вот «в погоне за чем-то» сейчас не мы, а другие, и нам пора удирать.
– На санях?
– Боюсь, они прикручены к полу. Придется удирать пешком. Готова?
Лили распрямила плечи, вытерла глаза и спрыгнула с саней.
– На все сто!
Мы покинули рождественскую деревню. Я зашел в мужской туалет и стянул с себя наряд Санты – не хотел походить на заплутавшего чувака с Санта-кон, бродящего по улицам в поисках моста или туннеля до дома. Повесил костюм на дверцу кабинки и отправил фото его местонахождения дяде Сэлу.
Когда я вышел из туалета, Лили писала что-то в записной. Увидев меня, она захлопнула книжку.
– Идем? – спросил я.
– Куда?
– Как насчет просмотра фильма «Эта жизнь прекрасна»? Он начнется в семь, на кинофоруме. Я и печенья захватил.
Выражение ее лица было бесценным. Милая Лили думала, как бы помягче мне отказать.
– Печенья из пекарни «Левейн», – добавил я. – Состоят на девяносто процентов из сахара и масла. Другими словами, нужно налопаться ими, пока мы еще молоды и наши тела способны это переварить.
Мы направились к двери, ведущей на Геральд-сквер. Нас манила ничем не примечательная тридцать четвертая улица.
– Помни, Лили: все что угодно, как угодно и куда угодно. Мы сами выбираем продолжение нашей истории. И сейчас не время для реальности. Если уж на то пошло, пусть реальность возвращается в январе. Но сейчас – для волшебства весь город в нашей власти.
Я думал, мы тут же рванем за приключениями, но Лили стояла на месте, загораживая выход покупателям, которым приходилось проталкиваться мимо нас.
– Дэш, ты же осознаешь, что произнес это? Дважды.
– Разве? По-моему, слово «непритворная» я употребил лишь один раз.
– Я не об этом, – помрачнела Лили.
Я посмотрел ей прямо в глаза.
– Если хочешь, я и сейчас это повторю. Да пусть весь мир об этом знает! – И я начал говорить проходящим мимо людям: – Сэр, я люблю Лили. Мэм, вы представляете, я люблю Лили. Я люблю Лили, люблю Лили, ЛЮБЛЮ! Я – переодетый в Санта Клауса дурак – безнадежно влюблен в Лили. И если любовь к ней – преступление, то объявите меня виновным! Мне продолжать?
Лили кивнула.
– Я люблю Лили сильнее, чем все вы – Рождество! Сильнее, чем мистер Мэйси – денежки потребителей! Люблю так сильно, что об этом должны кричать витрины всех магазинов! Моя любовь к Лили выше ВНП[34] большинства промышленно развитых стран. Я люблю…
Лили накрыла мою руку своей.
– Ладно, хватит.
– Теперь мы с тобой на одной волне?
– Думаю, да.
– И хотя поблизости нет омелы, ты разрешишь мне поцеловать тебя прямо тут, в дверях многолюдного универмага?
– Да.