Выбрать главу

Как мы ставим эту сцену? Выходим из спальни вместе с ним, камера плавно скользит по статуям, мы смотрим на них глазами Тиберия — и видим его сумасшествие, запечатленное на мраморных лицах! Понятно, Алекс? Они теперь уродливо и страшно искажены: отражение полностью овладевшего императором безумия. Вот и все. Несколько метров пленки, и цель достигнута.

— Цель достигнута, — повторил Сай Голдсмит. Потом осторожно, чтобы не закружилась голова, повернулся к Мак-Аарону. — А ты что скажешь, Мак?

Тот проворчал: «Прикольно», что было для него не только эквивалентом пространной речи, но и выражением наивысшего одобрения.

— «Перикольно?» — с беспокойством произнесла Ванда Перикола. — Che succede?[1]

Как понял искренне сочувствовавший ей Мел, она жаждала услышать свое имя из уст людей, от которых зависела ее судьба; неудивительно, что когда Бетти растолковала девице по-итальянски в его сан-францисском варианте, о чем идет речь, она не могла скрыть разочарования

Но главное — реакция Файла, и Мел напряженно ждал.

— Статуи… — наконец произнес тот с явным неудовольствием.

— Двенадцать штук, Алекс, — решительно сказал Мел. — Шесть нормальных и шесть психов. Шесть — до, и шесть — после. Мы говорим о ключевой, главной сцене. Не экономь на ней.

— Ты знаешь, сколько может стоить такая работа? Посмотри на наш бюджет…

— Да плюньте вы на бюджет, — возразил Сай. — Этот эпизод может изменить весь фильм, Алекс. Так, как я его вижу…

— Ты? — Файл повернулся к нему с отвисшей челюстью, словно пораженный его вмешательством. Он говорил так пронзительно, что заглушил шум проносящихся за спиной машин. — Ты до того нагрузился, что собственную руку не увидишь, даже если поднесешь ее к самому носу, ты, алкоголик несчастный. Ты пьян даже сейчас, перед самым началом съемок. А теперь пошел отсюда и постарайся протрезвиться хотя бы к следующей неделе. Слышишь, что я сказал? Убирайся!

Все прочие, сидящие за столиком, включая, как заметил Мел, даже Ванду, уловившую смысл происходящего, смущенно застыли. Сай зажал в кулаке пустой стакан, словно хотел его раздавить, потом неуверенно поднялся и, пошатываясь, зашагал по улице, то и дело сталкиваясь с прохожими. Мак-Аарон тут же встал, чтобы последовать за другом, и Файл резко спросил:

— Ты куда? Я ведь еще не разрешил тебе уйти?

— Да неужели? — отозвался Мак-Аарон и тоже удалился.

Файл презрел этот маленький мятеж.

— Замечательная команда, — заметил он. — Проспиртованный бывший гений и его сиделки. Приятно знать, что ты связан с ними одной веревочкой. — Он взял свою чашку и стал отхлебывать чай, изучая Мела из-под опущенных век. — Во всяком случае, статуи исключаются.

— Они включаются, Алекс. Все двенадцать. Иначе мне придется очень долго работать над текстом.

В прежние времена продюсер пресек бы всякие споры ударом кулака по столу. Теперь, как понял Мел, наблюдая за тем, как Алекс смакует свой чай, никаких ударов кулаком по столу не будет.

— Если я скажу «о’кей», — произнес наконец Файл, — ты должен к завтрашнему дню подготовить мне краткое изложение нового сценария. Договорились?

Ты мне свою работу — я тебе статуи. Такая у Алекса манера торговаться, потому что он никогда ничего не давал даром. И хотя Мела ожидала долгая бессонная ночь, его переполняло ощущение победы:

— Завтра ты его получишь. — За все время работы с Файлом он впервые не позволил себя нокаутировать упоминанием священного слова «бюджет».

Когда они с Бетти вышли из кафе, даже воспоминания об отвратительной сцене с Сайрусом не могли омрачить радость от сознания того, что он заставил продюсера раскошелиться на несколько тысяч долларов больше, чем позволял его драгоценный БЮДЖЕТ. В конце-концов, успокаивал себя Мел, вряд ли Сай в его нынешнем состоянии, имея при себе круглосуточную сиделку в лице Мак-Аарона, нуждается в другом утешителе.

Вернувшись в отель, Мел улегся на кровать со сценарием, — название «Император страсти» явно придумал сам Файл! — а Бетти замерла у пишущей машинки в ожидании, когда ее супруга посетит вдохновение. Пятнадцать лет назад, когда Мел делал первые шаги в кино, ее назначили к нему секретаршей. На вторую неделю работы они поженились, и с тех пор она великолепно справлялась с двойной нагрузкой — писца и спутницы жизни. Они жили вместе так давно, что понимали друг друга с полуслова, и все же Мел удивился, когда Бетти, сидевшая молча, погруженная в свои мысли, вдруг произнесла:

— Нет, не она.

— Что?

— Не Ванда. Не ее он выберет в «Подружки месяца». Не с ней будет спать.

вернуться

1

Что происходит? (итал.)