— Неправда, я их не брала! — возразила она жалобным голосом, от которого растаяло бы даже каменное сердце, и, с мольбой глядя на юного офицера своими прекрасными чистыми глазами, в бессильном отчаянии протянула к нему свободную руку. — Поверьте, сэр, произошла ужасная ошибка! Этот человек думает, что я у него что-то украла, и я не в силах убедить его в своей невиновности. О, майор, вы добрый и умный джентльмен, помогите мне, пожалуйста!
Польщенный юнец, который на самом деле имел всего лишь чин лейтенанта, надулся, как павлин, и, с улыбкой потрепав девушку по плечу, ласково сказал:
— Успокойтесь, милая, все будет в порядке, я уверен! Когда вы потеряли свои часы, сэр? — добавил он, обращаясь к пострадавшему.
— Ничего я не терял, — ответил тот со злобной ухмылкой, — часы украла эта девка!
— У вас есть доказательства, сэр?
— Какие еще доказательства?! Часы у нее, что вам еще нужно?
Лицо маленькой воровки приняло такое невинное выражение, что ей позавидовали бы и святые мученики. Итан едва не расхохотался.
— Пожалуйста, обыщите меня, если это убедит вас в моей невиновности! — воскликнула она с видом оскорбленной добродетели. — Но, умоляю вас, сэр, попросите и этого джентльмена порыться в карманах! Я уверена, что он ошибся и часы при нем!
— Да не ошибся я, лейтенант! Дураку ясно, что эта девка — воровка!
Нахмурившись — грубость торговца пришлась ему явно не по душе, — англичанин взял сторону девушки:
— Попрошу вас проверить карманы, уважаемый.
— Что за глупость! — возмутился обворованный торговец, но все же выпустил руку незнакомки и принялся хлопать себя по карманам, бормоча ругательства и бросая на офицера сердитые взгляды. Внезапно злость на его лице сменилась изумлением, и он с растерянным видом извлек из кармана камзола массивные серебряные часы.
— Похоже, вы напрасно обвиняли в краже эту юную леди, — заметил обрадованный таким исходом дела лейтенант.
— Должно быть, я переложил их в другой карман и забыл… — пробормотал торговец, покраснев, как рак, и Итан снова с трудом удержался, чтобы не расхохотаться.
Пристыженный же торговец, не говоря больше ни слова, поспешил уйти.
— О, майор! — воскликнула девушка. — Не знаю, как вас и благодарить!
Ничего интересного больше не предвиделось, и толпа зевак, собравшаяся в ожидании скандала, разошлась. Ушел и денди в переливчато-синем камзоле, а матроны с корзинками вернулись к тележке торговца.
Итан продолжил наблюдение за девушкой в лохмотьях. Она снова удивила его — другая бы на ее месте, чудом избежав разоблачения, поблагодарила бы своего спасителя и убралась подобру-поздорову, но прелестная воровка пошла рядом с лейтенантом, болтая и осыпая его любезностями. Два-три лестных сравнения и полный восхищения взгляд небесно-голубых глаз заставили лейтенанта забыть обо всем на свете. На его губах заиграла самодовольная улыбка, он гордо расправил плечи и выпятил грудь, совершенно не замечая, что ловкая, с тонкими длинными пальчиками ручка незнакомки скользнула к нему в карман.
Итан ухмыльнулся — девушка в мгновение ока выудила кошелек и спрятала у себя под плащом. «Этой красотке палец в рот не клади, — подумал он, восхищенный ее дерзостью. — Она украдет и ключи от райских врат».
Он ждал развязки, уверенный, что через миг ее чары рассеются и англичанин разоблачит обманщицу, но не тут-то было. Прощаясь, незнакомка ласково погладила лейтенанта по щеке и пошла прочь, а юноша стоял и смотрел ей вслед кротко, как ягненок. Обернувшись, плутовка одарила его пленительным взглядом, в котором было все, что только могла обещать мужчине женщина, и скрылась в толпе.
Продолжая ухмыляться, Итан проводил ее глазами. Даже жаль, что она ушла, — в последнее время ему не часто доводилось видеть столь занимательные сценки, как та, что только что разыгралась у него перед глазами. Да, таких плутовок, как очаровательная карманница, только поискать.
Тем временем Колин Маклеод наконец освободился от покупателей, и мысли о незнакомке вылетели у Итана из головы. Выйдя из своего укрытия, он направился к шотландцу. Их взгляды встретились, но мужчины не подали вида, что знакомы. Если бы за ними кто-то наблюдал, он бы ни за что не догадался, что они давно и очень хорошо знают друг друга.
— Есть свежие устрицы? — спросил Итан.
— Нет, сэр, только свежайшие клемы.
— Но мне нужны устрицы, — покачал головой Итан.
— Откуда же мне их взять, господин хороший? — разочарованно протянул рыбник. — Клемы я собираю на берегу, за устрицами же надо выходить на лодке в гавань, а она закрыта из-за Портового указа, поэтому раздобыть их и думать нечего.
— Может быть, вы слышали, где их можно купить?
— Слышал, как не слыхать, — проворчал Колин со вздохом. — Говорят, их иногда подают на завтрак в «Белом лебеде», и стоят они немалых денег. Откуда уж их берет тамошний хозяин, ума не приложу. Должно быть, возит по ночам на подводе из Портсмута.
Кивнув, Итан коснулся шляпы кончиками пальцев и быстро зашагал прочь, размышляя над скрытым для других смыслом слов Маклеода. Пивная «Белый лебедь» — отличное место для конспиративной встречи, особенно в утренние часы, когда там, скорее всего, не будет посетителей. Итан углубился в лабиринт узких кривых улочек Северного Бостона и слился с безликой темной массой прохожих. Поношенная одежда черного сукна делала его похожим на обычного торговца, какие тысячами заполняли по утрам улицы города, спеша по делам. Он специально выбрал такой костюм для встречи с Маклеодом — если за ним следит кто-нибудь из шпионов губернатора Гейджа, то бедняге придется немало потрудиться, чтобы не потерять Итана из виду. Конечно, вряд ли шпионы губернатора настолько искусны, чтобы выследить его, но осторожность никогда не помешает.
Опытный конспиратор, Итан всегда подбирал костюм в соответствии с заданием, за которое брался, но, как бы он ни одевался, чью бы роль ни играл, одна вещь оставалась неизменной — он носил на груди под одеждой серебряный медальон с надписью «Сыны свободы»[5]. Это было чрезвычайно опасно, но почетно, и Итан, как и все его соратники, никогда не снимал медальона.
Пивная «Белый лебедь» вообще-то слыла излюбленным местом встреч тори, но большинство посетителей понятия не имели о политических дискуссиях, проходивших в мансарде «Лебедя». Когда Итан вошел в пивную, там были только хозяин Джошуа Макэлви и его младшая сестра Дороти. Джошуа, как и подобает, стоял за стойкой, а Дороти, пухлая смазливая брюнетка двадцати двух лет, убирала со столов оставшиеся с вечера кружки и деревянные подносы.
При виде раннего посетителя ни хозяин, ни девушка не произнесли ни слова — Дороти лишь приветливо улыбнулась, а Джошуа кивком указал на дверь кухни. Итан миновал кухню, поднялся по черной лестнице в мансарду и постучал. Дверь тотчас распахнулась, и он увидел, что те двое, встречи с которыми он ждал, уже на месте.
— Рад тебя видеть, Эндрю, — негромко поздоровался он с мужчиной, открывшим дверь, и прошел в комнату.
Это был его старинный друг Эндрю Фрейзер. Итан в который раз подумал, что Эндрю с его длинным унылым лицом и низким звучным голосом пристало бы скорее быть владельцем похоронного бюро, чем виноторговцем. Судя по суетливым движениям и страху в глазах, сегодня старый друг был чем-то очень встревожен. Впрочем, Эндрю всегда производил такое впечатление — и в школе, где они оба слыли мастерами по части дерзких выходок, и в Гарварде, где они подпортили себе репутацию шальными эскападами с дамами, и позже, когда они оба с головой ушли в борьбу против англичан. Замышляли ли они подсыпать соли учителю в чай, пойти в бордель или устроить антиправительственный заговор, у Эндрю неизменно был такой затравленный вид, словно он умирал от страха.
— Мы сильно рискуем, встречаясь среди бела дня, Итан, — не преминул напомнить он.
— Знаю, поэтому не будем тратить время на пустые разговоры.
— Разве ты не мог подождать до пятницы, до нашей еженедельной встречи в «Русалке»? — упрекнул Эндрю, неодобрительно качая головой.