- Я польщен тем, что маркеза Мальвецци попросила моей помощи в деле такой важности. Я сделаю всё, чтобы оправдать её и ваше доверие.
- Я не сомневаюсь, друг мой, - ответил Карло.
- Карло любезно согласился сопровождать нас на виллу, - объяснила маркеза, - я думаю, мы могли бы отправиться послезавтра, если это не слишком скоро для вас, синьор Кестрель – и, конечно, если вы будете в добром здравии.
- Это не слишком скоро, - уверил её Джулиан, - и я позабочусь о том, чтобы быть в достаточно добром здравии.
- Это в руках Божиих, - сказала она с улыбкой. – Я помолюсь, чтобы Он не разочаровал меня. Очень хорошо – мы выезжаем утром в пятницу. Мы с Карло заедем за вами в моём экипаже, - объявив это, она добавила, – Я отправила с посыльным письмо к Франческе, в котором приглашаю её и синьора Валериано присоединиться к нам. Я написала и комиссарио Гримани.
- Ты ведь не говорила ему о расследовании синьора Кестреля? – Карло распахнул глаза.
- Почему нет? – хладнокровно возразила та. – Я сообщила, что ты, я и синьор Кестрель ненадолго уедем на виллу, так что он может писать мне туда, если потребуется.
- Не пройдёт и часа, как он ворвётся сюда, - предсказал Карло.
- Ничего не могу поделать. Нельзя дать ему возможность сказать, что мы делали что-то у него за спиной. Это даст ему слишком хорошее оружие.
- Я всё равно хотел встретиться с комиссарио, - сказал Джулиан. – Синьор граф, вы можете предположить, когда вернётся маркез Ринальдо?
Карло покачал головой.
- Он не писал уже какое-то время. Я даже не знаю, где он сейчас, - граф повернулся к маркезе, - Эрнесто не знает его намерений?
- Эрнесто – это бывший слуга Лодовико, - объяснила маркеза Джулиану. – Он служил моему мужу около сорока лет, так что Ринальдо не мог прогнать его, хотя он ему не нравится. Ринальдо никогда не брал его с собой в путешествия.
- А Эрнесто не сопровождал маркеза Лодовико на озеро Комо? – спросил Джулиан.
- Да, но он никогда не встречался там с Орфео, - отозвалась женщина. – Он лишь говорил с ним один раз, в Милане, в тот вечер, когда Лодовико с ним познакомился.
- Значит он всё-таки сможет опознать его?
- Почему бы не спросить об этом его самого? Карло, ты позвонишь?
Карло потянул на верёвку звонка, что висел у камина. Появился лакей, и маркеза велела ему послать за Эрнесто.
- Мне нужно поговорить и с вами, синьор граф, - сказал Джулиан.
- Где и когда вы пожелаете, - отозвался Карло.
- Я боюсь, мне предстоит задавать неделикатные и, возможно, оскорбительные вопросы.
Карло криво улыбнулся.
- Я итальянский либерал, синьор Кестрель. Я привык к тому, что меня считают опасным преступником.
Вошёл слуга и поклонился Карло и маркезе. Этому человеку было около шестидесяти, а его сутулые плечи и лицо казались такими же серыми как его седые волосы. В знак своего положения Эрнесто носил не ливрею, а простой серый фрак, а сорочка под ним была штопанной и пожелтевшей от времени, но кристально чистой.
- Эрнесто, - обратилась к нему маркеза, - это синьор Кестрель, тот самый англичанин, о котором я говорила. Он хочет задать тебе несколько вопросов об Орфео. Прошу тебя, будь с ним откровенен и ничего не скрывай.
- Ваша светлость[27], я бы отдал свою душу Дьяволу, если бы это помогло предать убийцу хозяина правосудию!
- Я знаю, что могу положиться на тебя, - тепло сказала она, - как мог и Лодовико. – маркеза поднялась. – Я оставлю тебя с синьором Кестрелем, что совсем не дьявол.
Джулиан поклонился и поцеловал её руки.
- Лишь иногда бываю его адвокатом.
Эрнесто провёл Джулиана через заднюю дверь в тёмный, узкий проход за Каза-Мальвецци. Он встал у поросшей плющом стены примерно двадцати футов высотой, что огораживала дворик с правой стороны дома.
- Вот здесь я его и видел, синьор.
- Орфео?
- Да, синьор.
- Расскажи, что тогда происходило.
- Тогда Карнавал шёл уже неделю или две, синьор. У хозяина разболелась голова, он пришёл домой раньше обычного и сказал, что шум на улицах делает ему хуже.
Джулиан кивнул. Карнавал был праздничным сезоном между Рождеством и Великим постом – в «Ла Скала» проходили маскарады, а улицы каждую ночь заполоняли празднующие.
- Я помогал господину отойти ко сну, - продолжал Эрнесто. – Его комнаты была наверху. – Он указан на ряд окон, выходивших во двор. – Появился юноша и встал там, где стоим мы с вами, синьор, и начал петь, так что мы отчётливо его слышали. Сперва хозяин разозлился и велел мне прогнать этого нахала. Но потом сказал остаться и подождать. Он медленно подошёл к окну, будто ходил во сне, но ничего не говорил, пока юноша не допел.
27
Так же, как маркеза Лодовико регулярно называли