Джейми удивленно посмотрел на меня.
– Конечно, спрошу, саксоночка. За кого ты меня принимаешь?
– За человека с добрым сердцем, – ответила я, целуя его в лоб. – Хоть и малость безрассудного. Я заметила, что ты благоразумно не сообщил лорду Джону, зачем тебе понадобилось тридцать мушкетов.
Он усмехнулся и аккуратно смахнул крупинки бумаги со стола себе на руку.
– Я и сам точно не знаю зачем, саксоночка.
– Что ты хочешь сказать? – спросила я удивленно. – Разве ты не собирался отдать их Птице?
Он помедлил с ответом, два негнущихся пальца постукивали по столешнице. Потом он пожал плечами, потянулся к стопке журналов и гроссбухов и, вытащив какую-то бумагу, передал ее мне. Это было письмо от Джона Эша, помощника командира полиции во время войны Регуляторов.
– Четвертый параграф, – сказал он, увидев, как я хмурюсь, читая о последних стычках между губернатором и Ассамблеей. Я послушно опустила глаза ниже и ощутила, как в предчувствии зашевелились волоски на руке.
– Предложено созвать Континентальный конгресс, – начала я. – От каждой колонии будут присланы делегаты. В нижней палате ассамблеи Коннектикута уже приступили к выдвижению делегатов, действуя через комитеты по связи. Некоторые джентльмены, с которыми вы хорошо знакомы, считают, что Северная Каролина должна последовать их примеру, и встретятся в середине августа, чтобы завершить задуманное. Я искренне надеюсь, что вы присоединитесь к нам, мой друг, ибо я убежден, что ваше сердце и разум, как и наши, преданы делу свободы. Такой человек, как вы, не может приветствовать тиранию.
– Некоторые джентльмены, с которыми вы хорошо знакомы, – повторила я, опуская письмо. – Ты знаешь, о ком речь?
– Могу предположить.
– Он говорит, середина августа. До или после барбекю, как думаешь?
– После. Один из них прислал мне письмо с датой встречи. Она состоится в Галифаксе.
Я опустила письмо. Полдень выдался тихим и жарким, тонкая ткань нижнего платья была влажной, так же как и мои ладони.
– Один из них, – сказала я. Джейми бросил на меня короткий взгляд, криво улыбнулся и подобрал письмо.
– Из комитета связи.
– О, ну конечно. Ты бы мог сказать мне.
Естественно, он бы нашел способ попасть в комитет связи Северной Каролины – центр политических интриг, где уже произрастали семена будущего восстания, – будучи при этом индейским агентом на службе у Британской короны, якобы вооружающим индейцев с целью подавить это самое восстание.
– Как раз сейчас и говорю, саксоночка. Это первый раз, когда они попросили меня встретиться с ними лично.
– Понятно, – отозвалась я тихо. – И ты поедешь? Время… Время пришло?
Время совершить прыжок и открыто признать себя виги[3], хотя пока еще и не мятежником. Время публично поменять взгляды и подвергнуть себя риску быть обвиненным в измене. Снова.
Джейми глубоко вздохнул и провел рукой по шевелюре. Он думал: короткие волосы на вихрах встали дыбом.
– Не знаю, – сказал он наконец. – Остается еще два года, так ведь? Четвертого июля тысяча семьсот семьдесят шестого – так сказала Брианна.
– Нет, – ответила я. – Два года до того, как они объявят независимость, но к тому времени, Джейми, война уже начнется. Будет слишком поздно.
Он посмотрел на письма на столе и обреченно кивнул.
– Значит, скоро придет время.
– Наверняка это будет относительно безопасно, – сказала я неуверенно. – Ты ведь рассказывал мне о том, как Хендерсон купил землю в Теннеси: если его никто не останавливает, не представляю, чтобы кто-то в правительстве был настолько озабочен, чтобы приехать сюда и выгнать нас. Уж точно не из-за того, что ты встретишься с местными виги.
Он улыбнулся мне слабой иронической улыбкой.
– Я не о правительстве волнуюсь, саксоночка. О людях по соседству. Не губернатор повесил О’Брайенов и спалил их дом, так ведь? Это был не Ричард Браун и не индейцы. Это сделали не во имя закона и не ради наживы, это сделали из ненависти. Причем, скорее всего, О’Брайенов убили те, кто их знал.
У меня по спине побежали мурашки. На Ридже было много разговоров и политических разногласий, но до драк пока не доходило, не говоря уж об убийствах и поджогах.
Но дойдет.
Я помнила все слишком хорошо. Бомбоубежища, талоны на питание, дух единения перед лицом ужасного врага. Истории из Германии и Франции. Про людей, на которых донесли, сдали СС, вытащили из собственных домов, и о других, которые прятались на чердаках и в амбарах, которых переправляли через границу. Во время войны правительство и армия были угрозой, но часто именно соседи решали твою судьбу.
3
Старинное название британских либералов и созданной ими в 1780-е гг. политической партии. Это прозвище либеральной оппозиции появилось в 1679 г. и было дано их противниками в насмешку (