4 сентября 1773 года
От лорда Джона Грея, плантация Маунт Джосайя
Миссис Джеймс Фрэзер
Дорогая мадам!
Надеюсь, что вещи, о которых вы просили, прибудут в целости и сохранности. Мистер Хиггинс выражает некоторое беспокойство относительно транспортировки купоросного масла [49] — полагаю, у него есть какой-то неприятный опыт, связанный с ним. Однако мы c некоторой осторожностью упаковали бутыль и оставили ее нераспечатанной — такой, как она прибыла из Англии.
Изучив великолепные рисунки, что вы прислали, — верно ли я распознал умелую руку вашей дочери? — я отправился в Вильямсбург, чтобы проконсультироваться с известным стеклодувом, который живет там под именем Блогуэзер (без сомнений, вымышленным). Мистер Блогуэзер заключил, что реторта-пеликан очень проста в изготовлении и вряд ли станет испытанием для его умений, зато пришел в восторг от сложности аппарата для дистилляции — в частности, от съемной спирали. Он немедленно предположил, что эту незаменимую деталь легко разбить, и изготовил сразу три экземпляра.
Прошу вас считать их моим подарком. Это самое малое, что я могу сделать в знак благодарности за вашу бесконечную доброту ко мне, а теперь и к мистеру Хиггинсу.
Ваш скромнейший и покорнейший слуга,
Джон Грей
P. S. Я с трудом сдерживаю свое совершенно непристойное чувство любопытства, однако тешу надежду, что в будущем, при случае, вы, возможно, наградите меня объяснением, для чего нужны все эти загадочные предметы.
Они действительно упаковали все с «некоторой» осторожностью. С трудом открытые ящики были наполнены огромным количеством соломы, стеклянные сосуды и запечатанные бутыли сверкали внутри, будто яйца птицы Рух[50].
— Вы ведь будете осторожны с этим, да, мэм? — обеспокоенно вопросил Бобби, когда я подняла из соломы тяжелую пузатую бутыль из темно-коричневого стекла, с пробкой, запечатанной красным сургучом. — Она ужасно ядовитая, эта штука.
— Да, я знаю. — Приподнявшись на цыпочки, я поставила бутылку на самую высокую полку, где ее не смогут достать ни дети, ни коты. — Значит, ты видел эту субстанцию в действии, Бобби?
Он крепко сжал губы и покачал головой.
— Не то чтобы в действии, мэм. Но я видел, что она может делать с людьми. Была одна… девица в Лондоне, которую я узнал немного, пока мы в порту ждали корабль в Америку. Половина ее лица была хорошенькой и нежной, будто цветочный лепесток, а вторая так изуродована шрамами, что на нее едва можно было смотреть. Как будто она обгорела на пожаре, но девчушка сказала, это было купоросное масло. — Он снова посмотрел на бутылку и тяжело сглотнул. — Другая шлюха плеснула это ей в лицо из ревности, так она сказала.
Он снова со вздохом покачал головой и потянулся за метлой, чтобы собрать рассыпанную солому.
— Что ж, не тревожься так, — успокоила я его. — У меня в планах нет плескать это кому-нибудь в лицо.
— О нет, мэм. Я бы никогда такое не подумал о вас. — Бобби выглядел шокированым моим предположением.
Я пропустила его уверения мимо ушей, погруженная в исследование новых сокровищ.
— О, гляди-ка, — сказала я завороженно. Я держала в руках произведение мистера Блогуэзера — стеклянный шар величиной с мою голову, идеально симметричный, без малейшего намека на пузырьки воздуха внутри. Шар был прозрачного голубоватого оттенка, и я видела в нем собственное искаженное отражение с огромным носом и вытаращенными глазами, как будто на меня оттуда смотрела русалка.
— Ай, мэм, — отозвался Бобби, послушно глядя на реторту. — Она эээ… довольно большая, да?
— Она идеальная, просто идеальная.
Вместо того чтобы просто срезать шар со стеклодувной трубки, мастер сделал горлышко длиной около двух дюймов и диаметром в дюйм, с широкими стенками. Края и внутренняя поверхность его были… отшлифованы? Отполированы? Не знаю, что именно делал с ними мистер Блогуэзер, но в результате получилась гладкая матовая поверхность, которая образовывала прекрасный герметичный стык, если вставить в нее другую деталь, обработанную таким же образом.
50
В средневековом арабском фольклоре огромная (как правило, белая) птица размером с остров, способная уносить в когтях и пожирать слонов.