Джено Астор Венти ходил в первый класс средней школы[1], и, естественно, ему не хотелось разочаровывать своего дядю Флебо Молекулу, ведь он очень его любил. Флебо Молекула был для него всем, он заменил мальчику семью после того, как его родители Коринна Молекула и Пьер Астор Венти, талантливые фармацевты, таинственным образом исчезли. Джено было тогда всего несколько месяцев, он и понять не мог, какая это трагедия.
По деревне прошел слух, что, возможно, их похитили какие-то подозрительные личности. И одному богу известно, куда их увезли и почему. Родители так ни разу и не позвонили сыну и не прислали ни единого письма. После вполне понятного переполоха разговоры в деревеньке постепенно поутихли, и вскоре никто из ее жителей не желал об этом говорить.
Аптеку Астора Венти в Нижнем Колоколе закрыли, а дверь заколотили. Никто впредь не осмеливался ходить в дом номер четыре дробь А-бис, что в переулке Черной лилии. Не появлялся там и Флебо Молекула, который по-прежнему работал врачом. Он старался расположить к себе своих пациентов, а потому никогда с ними не спорил. А уж со своим племянником — тем более.
Немногочисленные домишки, что находились по соседству с аптекой, были заброшены: жители покидали их, пытаясь избежать несчастья, свалившегося на головы семейства Асторов Венти. И переулок Черной лилии незаметно зарос высокой травой и чахлым кустарником.
Единственное, что Джено усвоил за прожитые годы, — это то, что его семью считали странной. Немного «с приветом». Не такой, как все. Семьей неудачников. Клеймо «ненормального» поставили и на нем.
Тощий как щепка, с жадно взирающими на мир глазами, он жил со своим дядей в захудалом домишке на улице Душистого розмарина. Характер у мальчика был ершистый, и чему уж тут удивляться: ему недоставало материнской ласки и строгого отцовского взгляда.
В ту ночь юному Астору Венти так и не удалось уснуть. Он прекрасно понимал, что никто из одноклассников на контрольной по математике ему не поможет, и в первую очередь не дождаться этого от Мирты Бини, приставучей вредины и жуткой задиры, сидевшей с ним за одной партой.
Некоторое время спустя сильнейший лязг металла вновь заставил его вскочить с постели. Он так спешил к окну, что споткнулся о стул, грохнулся на пол и ушиб лоб. Выглянув на улицу, он обнаружил, что задние створки «тира» открыты. Грохот стоял оглушительный, хотя перед виллой не было ни души. Ни единой тени. Исчезла даже таинственная женщина.
Неожиданно из глубины фургона появился громадный черный круг с серебряной каймой. Метра три в диаметре. Он ярко блестел. Казалось, это гигантская печать, сделанная из сургуча и покрытая лаком. В центре круга виднелись две красные буквы, которые Джено не удалось прочитать. Он в жизни не видел ничего подобного! «Кто мог додуматься сделать печать таких размеров?! Для чего она служит?» — подумал он.
Странная штуковина так и осталась подвешенной в воздухе в полуметре от земли. Она напоминала черное солнце, окруженное плотным облаком пара. Джено почувствовал, что у него слегка кружится голова: удар, полученный во время падения на пол, оказался на редкость болезненным. Но оторваться от окна он был не в силах.
В то время как черная печать, словно заколдованная, продолжала висеть в воздухе, из окон фургона начали вылетать небольшие коробки. Одна из них разбилась, и на землю посыпались осколки чашек и тарелок. Он ошеломленно наблюдал эту сцену, пока тонкий женский голос не произнес по-французски:
— Mon dieu de la France!
«Мой французский Бог!» — машинально дословно перевел Джено.
От страха он сел на кровать. Закрыл глаза и подумал: «Нет! Это невозможно! Я схожу с ума!»
По правде говоря, с Джено Астором Венти частенько случалось нечто любопытное. Он видел сны, которые в большинстве случаев сбывались. Как в тот раз, когда ему приснилась противная Мирта. Она висела на ветке большого дерева у школы и истошно ревела, потому что не могла спуститься, к тому же у нее упали очки. Через день это и правда произошло. Мирта Бини залезла на дерево, чтобы пошпионить за учителями, которые собрались в учительской на втором этаже, но испугалась и не смогла спуститься, и охранникам пришлось спасать ее. Джено повеселился от души, наблюдая, как она плачет и просит прощения.
Но той ночью семнадцатого октября Джено совсем не спал, он на самом деле видел черную печать, и она висела в воздухе! Выйдя из своей комнаты, Джено на цыпочках прошел к спальне дяди и приложил ухо к двери: Флебо храпел, как паровоз. «Такого и бомбой не разбудишь!»