– Куда ни плюнь – везде знакомые лица.
– Видишь, какой успех! – горделиво воскликнула Ольга. – Но ты по-прежнему не одобряешь моего творчества?
Георгий пожал плечами, после отповеди отца не желая вступать в противоречие с мачехой. Он был зол на весь белый свет и больше всех на поклонников псевдоталанта Ольги.
«Классик неправ: в России две беды – дураки и… дуры, – мысленно досадовал он. – Это насколько надо не разбираться в искусстве, чтобы речь жалкого заезжего маляра могла произвести такое впечатление. Ха, поверили в талант человека, имеющего к живописи такое же отношение, как корова к балету. Ладно продажные искусствоведы, но здесь же полно нормальных умных людей, и все они в один голос хвалят эти позорные картины. Да что там хвалят, с интересом рассматривают их, – ужаснулся Георгий. – Неужели не видит никто, что король-то голый!»
– Ты почему молчишь? – рассердилась мачеха. – Похвали меня в конце концов.
Георгий впал в еще большую задумчивость. Заметив его сомнения, она возмутилась:
– Знаешь, если долго колебаться, можно всех заколебать…
Георгий не выдержал и спросил:
– Ты в самом деле веришь, что это не стыдно людям показать?
Она усмехнулась:
– Ну… не все похвалы, наверное, искренни, и Жаррон несколько перестарался в своих восторгах…
– Или ты, переводя их, – добавил Георгий.
– Ты слишком строг, – рассердилась Ольга, но новые обожатели нарушили их беседу.
– Я не верю. Неужели эти маленькие ручки способны на такое? – сладкоголосил директор банка.
– Безумно интересно! – вторила его жена.
Георгий с ненавистью подумал: «А вот и еще поклоннички, парочка уродов: одной жопы ягодицы. Он трясется перед собранием акционеров, самый крупный из которых мой отец, а его бомба-жена ему неумело подыгрывает».
Ему было горько, что униженно подхалимничают они Ольге, а не ему – знают какова расстановка сил в семье Полыгалова.
«Толстая чванливая дура,» – подумал он о жене банкира и отошел. Никто этого не заметил.
Ольга, слушая восторги банкира, принялась разыгрывать смущение.
– Нет, вы талант, истинный готовый талант, – лебезил он без всякой совести.
– Ну что вы, – фальшиво отбивалась Ольга, – мне еще работать и работать…
Неожиданно она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Повернувшись, наткнулась на пронзительно-синие глаза, иронически рассматривающие ее из-под густой каштановой шевелюры.
«Где же я видела эти глаза?» – рассеянно подумала Ольга.
– Какое на вас платье! Сразу чувствуется настоящий шик! Кто это? Белиз? Диор? – без умолку тараторила банкирша.
– А пропо [1]… – начала было Ольга и осеклась.
Она намеревалась полюбопытствовать у банкирши, не знает ли та, кто этот высокий синеглазый красавец, который так пристально изучает ее. Изредка Ольга путала языки и обращалась к собеседнику на французском. Но исправить ошибки она не успела.
– Апропо! – обрадовалась банкирша, посчитав, что получила ответ. – Так это платье от Апропо! Какая прелесть! Я давно хотела иметь что-нибудь от него!
Она отошла на два шага, чтобы получше рассмотреть Ольгу, а рассмотрев, задохнулась от восторга и закричала:
– Я знаю, Апропо в этом сезоне очень моден!
Ольга не знала как исправить ошибку и стоит ли ее исправлять, но с трудом удерживалась от смеха. Вместе с тем ее очень заинтересовал нахальный молодой человек, до сих пор не отводивший своих синих глаз. Ольгу волновали эти глаза, она решила воспользоваться осведомленностью вездесущей сплетницы-банкирши.
– Милочка, вы знакомы со всеми приглашенными? – спросила она.
– Конечно да, – ответила та, не понимая как может быть иначе.
– Тогда не подскажете мне, кто это так вальяжно подпирает колонну? Только не оглядывайтесь сразу. Мне не хотелось бы обнаруживать свой интерес.
Банкирша конечно же сразу оглянулась и удивленно пожала плечами.
– Странно, – изумилась она. – Кто бы это мог быть? Я вижу его впервые. Однако как он красив. Вы не находите?
– Нахожу, – согласилась Ольга, уже жалея, что затеяла этот разговор.
«Так и до Павла дойдет, – подумала она, – а он и без того замучил своей ревностью».
– С кем же он пришел? – упрямо гадала банкирша. – Похоже этот Аполлон без дамы.