Фальконер вложил автоматический пистолет в кобуру и с отвращением посмотрел на Фрэнки. Затем перевёл взгляд на Джона, каким-то образом изобразив на лице ещё большее отвращение.
– Какого хрена ты сюда припёрся?
– Спасти твою жалкую задницу.
– Когда я задаю вопрос, ты отвечаешь как надо. И чтоб я больше не слышал дешёвых киношных острот.
– Я позвонил Дэйву домой, он не ответил. Я испугался, что до него добралась одна из этих жукотварей. На мобильный он все равно не отвечает, если только звонит не его девушка, поэтому…
– Мне надо помыться перед работой, – вмешался я.
– А мне нужно вернуться домой, чтобы никто не видел меня на улице, – сказал Джон. – Я позвонил на склад и сказал, что не выйду, потому что меня подстрелили в больнице.
Фальконер выглядел так, будто вот-вот начнёт расстреливать всех, кого видит.
– Никто из вас, ушлёпков, никуда не пойдёт, пока не получит от меня письменного разрешения.
Джон взглянул на труп и сказал:
– Хорошо. Вот, что мы скажем копам…
– Он и есть коп, Джон.
– А ну оба завалили ебальники!
– Возвращайся домой, детектив Фальконер. Всё, конец. По крайней мере, по твоей части, – сказал я.
– Стоп, – вмешался Джон. – Так ты Вэнс Фальконер?
– Заткнись или получишь пулю в морду.
– Это же ты поймал Убийцу Дня Отца, да? Ты ещё сбросил его с вертолёта?
Фальконер не ответил. Джон повернулся ко мне.
– Он звезда. Я смотрел про него передачу на «Эй-Эн-И[6]».
Фальконер отошёл, не сказав ни слова. Он достал мобильный телефон, немного подождал, обдумывая, как всё описать, и набрал номер. Он говорил тридцать секунд, затем убрал телефон и вернулся к нам.
Я сказал:
– Послушай, тебе будет гораздо проще всё объяснить без нашего участия. Потому что мы расскажем им, как Фрэнки пёрнул тебе в нос. Отпусти нас и говори им, что хочешь.
Фальконер стиснул зубы, указал на нас пальцем и проговорил:
– Не уезжайте из города.
Мы направились в дом – по пути Джон затушил бычок в цветочном горшке на крыльце. Когда мы вошли, я сказал:
– Думаю, нам нужно уехать из города.
– Зачем? Всё как раз налаживается. Когда уедут копы, могу зайти к тебе, пока ты на работе. Посмотреть, не появились ли ещё жуки.
– Чувак, я серьёзно. Этот город проклят. А мы прокляты, потому что живём здесь.
– Ты никогда не думал, что город проклят, потому что мы в нём живём?
– Может, это из-за тебя. А я проклят, потому что дружу с тобой.
– Не знаю, Дэйв. Я просто рад, что урвал на «И-Бэе» гарпун.
Я заперся в ванной, оставив Джона в гостиной. Я снял пропитанную кровью толстовку и по привычке нервно глянул на душ, борясь с желанием проверить занавеску и убедиться, что в кабине никого нет.
Я заткнул слив в раковине и включил воду. Наклонился, чтобы умыться, но передумал и развернулся к душу. Я отодвинул занавеску и осмотрел кабину – действительно, никого.
Я вернулся к раковине и дрожащими руками ополоснул лицо. Все волосы в крови. Какая гадость.
Когда набралось достаточно воды, я замочил в раковине толстовку. Она стоила сорок баксов – не выбрасывать же её. Я вернулся к душевой кабине и отдёрнул занавеску. Из кабины вылетел кулак и ударил меня в лицо.
Я упал на задницу и почувствовал во рту привкус крови. Я посмотрел наверх: в кабине стоял мужик с пивным пузом и жидкой козлиной бородкой, сползавшей к шее. Он был в оранжевом жилете и белой футболке. На груди – тату то ли орла, то ли ещё какой-то птицы, просвечивающее сквозь тонкую футболку, натянутую поверх пуза.
Это был мужик со стройплощадки – тот самый, который исчез в сортире. Он смахнул занавеску и вышел из душа. Затем посмотрел на меня, плюнул на пол и отвесил мне жёсткого пинка по рёбрам.
Когда он вышел из ванной, я кое-как поднялся на ноги и заковылял следом.
Передняя входная дверь была открыта. На улице кричали люди.
Полуголый, держась за рёбра, я выбежал из дома. Рабочий взвалил тело Фрэнки на плечо, как мешок картошки. Фальконер направил пистолет на рабочего и что-то орал с выражением лица, какое во всех словарях должно иллюстрировать фразу «Вы, блять, издеваетесь?!»
Джон выскочил на улицу вслед за мной, держа в руке полусъеденный банан. Он посмотрел на меня и спросил:
– Когда этот мужик успел сюда…
Его прервали разрывы выстрелов: Фальконер стрелял рабочему в спину. Здоровяк пошатнулся, едва не уронив свою мёртвую ношу, затем опомнился и заковылял к моему «Бронко».