Почти до самого конца советской эпохи имя Оруэлла было под запретом или, в крайнем случае, упоминалось с резко негативными интонациями. «Политика тотального «библиоцида», неуклонно проводившаяся на протяжении десятилетий, практически исключала появление его книг на отечественном горизонте», - констатирует современный литературовед15. Оруэлла игнорировали энциклопедии. Даже в девятитомной «Краткой литературной энциклопедии», выходившей в 60-70-х годах, не только не было статьи о писателе, но имя его вообще ни разу не было упомянуто, хотя бы в ругательном контексте, даже там, где это просто было необходимо (например, в статьях об утопиях и фантастике). Оруэлл был в СССР, таким образом, почти «нелицом», прошедшим «распыление» (уничтожение), если применять термины «новояза» из романа самого Оруэлла «Тысяча девятьсот восемьдесят четыре», то есть человеком, который на самом деле существовал, но был казнен и навсегда вычеркнут из памяти, как будто его не было никогда.
Только в начале 80-х годов справочные издания стали «позволять себе» упоминания о писателе, причем с совершенно нелепыми определениями того, что он собой представлял. Так, в «Советском энциклопедическом словаре» 1982 года о нем было сказано (сохраняем применяемые в этом словаре сокращения), что это: «англ. писатель и публицист; от мелкобурж. радикализма перешел к бурж.-либер. реформизму и антикоммунизму. Антирев. сатира “Ферма животных” (1945). Роман-антиутопия “1984” (1949) изображает об-во, идущее на смену капитализму как тоталитарный иерархия, строй. Мелкобурж. радикалы считают О. предшественником “новых левых”»16.
Отметим во имя справедливости, что здесь хотя бы названы были два наиболее выдающихся произведения писателя, а его самого отнесли к «мелкобуржуазным» авторам, что все же было в глазах коммунистических боссов чуть лучше, чем, скажем, «идеолог империализма». Кроме того, здесь упоминался термин «тоталитаризм», что, действительно, было главным в характеристике романа Оруэлла. Правда, о тоталитаризме было сказано с отрицательным подтекстом (разумеется, по поводу не тоталитаризма, а самого Оруэлла!), но все же было сказано.
Лишь изредка имя Оруэлла появлялось в советской прессе. Буквально сенсацией прозвучало появление в «Литературной газете» статьи, в заголовке которой была названа его фамилия17. Хотя автор подчеркивал антисоветскую направленность творчества этого писателя (относительно последних его творений он был недалек от истины), по крайней мере к Оруэллу привлекалось внимание массы образованных и ищущих правды читателей, были названы его произведения, причем без истерического осуждения, хотя и с отрицательными коннотациями.
Центральная советская печать просто не могла не прореагировать на «год Оруэлла» - 1984 г., то есть то время, в котором развертывается действие его последнего романа. Статьи были кисло-сладкие, в духе того, что значилось в энциклопедическом словаре 1982 года. В «Известиях» выступил весьма плодовитый, хотя и крайне поверхностный М. Стуруа, который, однако, хорошо знал, что можно писать и что нельзя, и всю свою долгую жизнь исправно занимался выполнением воли своего начальства и переписыванием чужих мыслей (правда, не слов), продолжая этот свой труд до дней нынешних в нью-йоркской русскоязычной прессе. О том, что собой представляла позиция Стуруа, достаточно четкое представление дает лишь одна цитата об Оруэлле:
«Ренегат социализма, превратившийся из попутчика прогресса в лазутчика реакции, замыслил свой роман в жанре социально-политической утопии как карикатуру на наш строй на примере лейбористской Англии, “переродившейся” в “коммунистическую”. Но история сыграла - не могла не сыграть - злую шутку и с автором романа, и с его апологетами. Каждый год от 1949-го до 1984-го все явственнее, все убедительнее показывал, что Оруэлл, сам того не желая, сам того не ведая (впрочем, последнее можно и оспорить), нарисовал не карикатуру на социализм и коммунизм, а вполне реалистическую картину современного капитализма-империализма. То, в чем упражнялась изощренная фантазия Оруэлла, стало явью западного мира, и в первую очередь Соединенных Штатов Америки - подлинного, а не вымышленного “центра зла наших дней”»18.
Вслед за ним в том же духе откликнулась «Литературная газета». Автор публикации изобразил Оруэлла неким отшельником, никогда не знавшим, что такое социализм и страны социализма, «писавшим на заброшенной ферме острова Юра (Джура)... питавшим свою фантазию... современной ему английской действительностью. По многим причинам он ошибочно отождествлял ее с социализмом»19.
19
Воловец С. Тост за прошлое? (По следам Оруэлла). // Литературная газета. 1984. 20 января.