Отныне Фульк оказался в первом ряду магнатов королевства; это был, как пишет автор «Ведастинских анналов», «достойнейший во всех отношениях человек»[434]. Он сам ощущал весь груз этой новой ответственности, понимая, как тяжело принимать наследие Гинкмара: «Сколь бы меня ни возвысили, — писал он папе, — после той жизни, какую я вел до возведения в епископский сан, для меня это скорее бремя, чем почесть; это не возвышает меня, а принуждает к рабскому смирению»[435]. Один пример покажет, что он создал себе высокое представление об обязанностях, какие должен был исполнять и в сфере морали: Рихильда[436], вдова Карла Лысого, вела беспорядочную жизнь; он написал ей длинное письмо[437], призывая изменить образ жизни, подумать о душе, приблизиться к Богу, постараться обрести простоту и невинность голубки, чтобы, покинув смертное тело, она удостоилась услышать обращенные к ней слова Христа: «Зима миновала, она далеко; приди, Моя голубка, на Мое лоно, по правую руку от Моего Отца… Если Вы внемлете нашему совету, — добавляет он, — мы будем по отношению к Вам такими, какими должны быть, всецело исполненными верности и почтения во всем, что Вам надлежит, и Бог будет к Вам благосклонен, как мы молим Его об этом. Если же нет, то мы желаем, дабы Вы знали: мы не станем призывать на Вас гнев Божий, но, сообразно нашему сану, поведем себя по отношению к Вам так, как нам предписывает канонический авторитет… Пусть, вняв нашим молитвам, всесильный Бог прострет Свою длань с высоты небес и извлечет Вас из глубокой трясины мира сего».
Фульк нашел свое архиепископство в плачевном состоянии, оно стало жертвой раздора и норманнских грабежей[438]. Его предшественник Гинкмар был вынужден бежать из Реймса от норманнов, потому что город был открытым с тех пор, как архиепископ Эббон разрушил часть укрепленной стены, строя базилику Богоматери[439]. Фульк немедленно взялся за дело: он восстановил стены, построил в окрестностях сильные замки, такие как Омон и Эперне[440]. В его понтификат Реймс стал прибежищем для священников и монахов, бежавших с реликвиями от норманнов; в частности, во время осады Парижа там нашли убежище монахи Сен-Дени[441]. Мы помним, что во время этой осады Фульк обратил к императору Карлу III настоятельный призыв, сильно напоминавший выговор[442]. Борьба с норманнами не отвлекала его от управления епархией: его переписка включает несколько писем, относящихся к владениям архиепископства, которые он приумножил, получив как от государей, так и от прочих лиц дары, представлявшие собой еще одно доказательство доверия, какое он внушал[443].
Очень знатный и имеющий влиятельных родственников, хорошо образованный, очень способный, одновременно церковнослужитель и придворный, опытный в делах, занимающий важнейшую архиепископскую кафедру Франции — таким был непримиримый противник, которого на своем пути встретил Эд. Можно предположить, что эта антипатия имела то же происхождение, что и антипатия Гинкмара к Роберту Сильному[444], — Эд, как и его отец, будучи мирянином, держал в бенефиций аббатства и в качестве графа и аббата не всегда уважительно относился к правам церкви.
В качестве противника Эда Фульк сначала выбрал Гвидо; такой выбор ему диктовали личные интересы и амбиции, ведь Гвидо был его родственником. Это родственное чувство не ослабло, и с тех пор, как Гвидо заключил мир с верховным понтификом, между архиепископом Реймсским и тем, кого Стефан V называл сыном, существовали наилучшие отношения[445]. Понятно, какое положение архиепископ рассчитывал занять, и можно полагать, что поначалу он был главной фигурой и главой той партии, которая желала избрать герцога Сполетского[446]. Эта партия, конечно, была очень малочисленной; ее сторонников набирали по преимуществу в Бургундии, упорно противопоставлявшей себя «Франкии» и Нейстрии; в состав этой партии входили Анскар, граф Уша под Дижоном, и его брат Гвидо, некий граф Милон и некто От[447], очень вероятно — Рампон, общий родственник Фулька и герцога.
Гвидо, призванный родственниками, которые его обманули либо сами питали странные иллюзии насчет численности сторонников и шансов на успех, покинул Италию и, как пишет италийский хронист, отправился в Галлию царствовать; он исчез, больше о нем ничего не было слышно[448]. Это относится к концу 887 г. и первым двум месяцам 888 г.
436
Карл Лысый после смерти в октябре 869 г. своей жены Ирментруды взял в наложницы Рихильду, сестру графа Бозона; в 870 г. он на ней женился, а в 877 г. умер.
438
439
443
445
Фульк писал Стефану V в 886 г.: «pro Widone quoque, affine suo, quem idem papa in filium adoptaverat, memorat, tam se quam ceteros consaguineos suos, quibus id notificaverat, debitam exhibituros eidem papae reverentiam»
446
447
Эти несколько имен — это франки, позже последовавшие за Гвидо в Италию, чтобы поддержать его в борьбе с Беренгаром.
448