На мне и на Аровене будет лежать обязанность надзирать за тем, чтобы эмигранты получали жилье и стол в хозяйствах богобоязненных плантаторов; эти лица будут давать им те благие наставления, в коих они так сильно нуждаются. Каждый день, как только они закончат работу на плантации, их будут собирать для вознесения хвалы Господу и знакомить с основами христианского вероучения, а по воскресеньям весь их день будет посвящен пению псалмов и посещению церкви.
На этом надо особо настаивать, как с целью не допустить беспокойства, которое может возникнуть и в Квинсленде, и в метрополии, по поводу методов, посредством коих едгинцев залучили на плантации, так и для того, чтобы держатели акций получали удовлетворение от мысли, что они в один и тот же миг спасают души и набивают карманы. К тому времени, когда эмигранты состарятся настолько, что станут непригодны для работы, религиозные принципы уже войдут в их плоть и кровь; их можно будет отправить назад в Едгин, и они привезут туда семена благочестия.
Я не предвижу ни препятствий, ни трудностей в связи с осуществлением этого плана и верю, что данная книга в достаточной мере послужит для привлечения внимания публики и обеспечит сбор средств по подписке для создания необходимого начального капитала; как только капитал этот окажется в моем распоряжении, я гарантирую, что превращу едгинцев не только в добрых христиан, но также в источник немалого дохода для акционеров.
Считаю нужным добавить, что не могу приписать себе заслугу изобретения вышеприведенного плана действий. Месяц за месяцем я маялся, не зная, что придумать, составляя один за другим планы евангелизации страны Едгин, пока благодаря одному из особых случаев вмешательства Провидения, кои должны служить достаточным ответом скептикам и даже самых убежденных рационалистов склонить к вере в иррациональное, взгляд мой не упал на статью, помещенную в «Таймс» в один из первых дней января 1872 года.
Маркиз Норманби[49], вновь назначенный губернатор Квинсленда, завершил инспекционную поездку в северные округа колонии. Сообщают, что в округе Маккай, одном из главных центров разведения сахарного тростника, его превосходительство обратил внимание на многочисленность находящихся там полинезийцев. В речи, обращенной к тем, кто его принимал, маркиз сказал;
— Мне говорили, что полинезийцы были завезены сюда с использованием незаконных методов, но мне не удалось обнаружить ничего подобного, по крайней мере в Квинсленде; и, насколько можно судить по внешнему виду и поведению полинезийцев, они не испытывают сожалений по поводу своего положения.
Однако его превосходительство указал на пользу, какую могли бы им принести религиозные наставления. Знание того, что склонность удерживать полинезийцев вызвана желанием преподать им основы религии, поспособствовало бы уменьшению беспокойства, которое в последнее время существовало в колонии по данному поводу.
Думаю, комментарии излишни, и хочу завершить повествование словами благодарности читателю, имевшему терпение следовать за мною от приключения к приключению — и словами удвоенной благодарности, обращенными к любому, кто не замедлит написать секретарю Компании по евангелизации страны Едгин лимитед (на адрес, который указан ниже) и попросит внести его имя в список акционеров.
P. S. Я только что получил и откорректировал гранки вышеприведенного сочинения и, закончив работу, прогуливался по Стрэнду от Темпл-Бара к Чаринг-Кроссу, когда, проходя мимо Эксетер-Холла[50], увидал толпу людей благочестивого вида, теснившихся на входе в здание; на лицах у них было написано предвкушение зрелища, любопытного, а вместе с тем и внушающего благоговение. Я остановился и увидел объявление, гласившее, что сейчас состоится собрание миссионеров и что миссионер туземного происхождения, преподобный Уильям Хебеккук из (тут следовало название колонии, откуда я отправился на поиски приключений) будет представлен публике и выступит с кратким обращением. Не без труда пробившись внутрь, я прослушал два или три выступления вводного характера, предварявших появление г-на Хебеккука. Одно из них поразило меня своим неслыханным нахальством. Оратор заявил, что группа племен, представителем одного из которых был г-н Хебеккук, являлась, по всей видимости, потомством десяти потерянных колен Израилевых. Я не рискнул вступить с ним в спор, но был разгневан и оскорблен, что оратор пришел к такому нелепому заключению, не имея для того сколько-нибудь существенных оснований. Честь открытия истинных десяти колен принадлежала мне и только мне. Я все еще был вне себя от возмущения, когда зал сдержанно загудел в предвкушении самого главного, и г-на Хебеккука, наконец, вывели на всеобщее обозрение. Читателю легко представить удивление, охватившее меня, когда я увидел, что это не кто иной, как мой старый друг Чаубок!
49
Джордж Август Константин Фиппс, 2-й маркиз Норманби (1819–1890) — англ. либеральный политик; крупный колониальный администратор; губернатор Квинсленда в 1871–1874 гг.
50
Стрэнд — центральная улица Лондона, идущая от Трафальгарской площади в восточном направлении параллельно Темзе; соединяет районы Вестминстер и Сити; вокзал Чаринг-Кросс находится на Стрэнде. Темпл-Бар — точка, где заканчивается Вестминстер (и Стрэнд) и начинается Сити. Эксетер-Холл — общественное здание на Стрэнде, существовавшее в 1831–1907 гг.; место проведения разного рода собраний, а также концертов.