Помните и о том, что, когда вы выйдете в большой мир, вашим непременным атрибутом будет свободная воля; вы обязаны обладать ею; избежать этого нельзя; вы будете прикованы к ней всю жизнь, и в каждом случае, в любой момент должны будете делать то, что в общем и целом покажется вам наилучшим для вас, и тут уж не играет роли, правилен ваш выбор или ложен. Разум ваш станет весами для принятия решений, и поступки ваши будут зависеть от того, какая чаша весов окажется тяжелее. А это будет зависеть от того, что за весы достанутся вам при рождении, от погрешности, которая набежит по мере их использования, и собственно от веса рассматриваемой проблемы. Если весы изначально добротно сделаны, и если во время детства вашего не будут они испорчены, то ли по злому умыслу, то ли от неумелого обращения, и если положения, в которые вы будете попадать, окажутся более-менее заурядными, вы сможете выйти из этих положений вполне успешно; но, как видите, тут вмешалось слишком много «если», и в случае неудачи по любому пункту нужда и злосчастье гарантированы. Поразмыслите над этим и помните: за всё скверное, что с вами произойдет, вам надо будет благодарить самого себя, ибо решение родиться — ваш выбор, и никто вас к этому не принуждал.
Не то чтобы мы отрицали, что и у человечества есть радости; людям знакомы различные стадии довольства, которое может доходить даже до счастья; но заметьте, как неравномерно распределены эти стадии по периодам человеческой жизни: почти все наиболее острые ощущения присущи ранней поре и лишь считаные — поздней. Разве есть хоть одно удовольствие, на которое тянет потратиться, когда вас одолевают невзгоды дряхлого возраста? Если вы здоровы, сильны, красивы и вам 20 лет, на судьбу грех жаловаться, но много ли от этого остается в 60? Жить надо на свой капитал, а новых вложений в ваши жизненные силы нет и не предвидится, так что от жизни вам причитается из года в год лишь мизерная рента: приходится кроха за крохой проедать основной капитал и страдать, видя, как он непрерывно становится все меньше, даже если вам удается уберечь его от прямого грабежа, то бишь от преступных посягательств и случайных увечий.
Не бывало еще человека, дожившего до 40 лет, который не хотел бы возвратиться в мир нерожденных, если б мог сделать это благопристойно и с честью. Попав в мир людей, он, как правило, будет оставаться в нем, пока ход вещей не выдворит его оттуда; но верите ли вы, что он согласился бы вторично родиться и заново прожить жизнь, если б ему сделали такое предложение? Не думаем. Будь у него возможность изменить прошлое, с тем чтобы никогда не появляться на свет, не считаете ли вы, что он с радостью так и поступил бы?
Будь это не так, что же имел в виду один из их поэтов, когда призывал погибель на день, в который был рожден[21], и ночь, в которую сказано: зачался человек? «Теперь бы лежал я и почивал; спал бы, и мне было бы покойно с царями и советниками земли, которые застраивали для себя пустыни, или с князьями, у которых было золото и которые наполняли домы свои серебром; или, как выкидыш сокрытый, я не существовал бы, как младенцы, не увидевшие света. Там беззаконные перестают наводить страх, и там отдыхают истощившиеся в силах». Будьте уверены, вина, заключающаяся в собственном рождении, насылает по временам такую кару на всех людей; но как могут они просить о жалости или сетовать на любое бедствие, с ними случившееся, если они сами, с открытыми глазами, влезли в эту западню?
Если хоть одно слабое воспоминание, вроде сонного видения, промелькнет в минуту душевной смуты в вашем мозгу, и вы почувствуете, что забвенное питьё, которое надлежит вам вскоре испить, не до конца выполнило работу и память о существовании, которое вы ныне покидаете, тщится, хоть и понапрасну, к вам вернуться, — знайте, это мы обращаемся к вам, когда вы цепляетесь за сон, но он ускользает, и вы не можете его ухватить и все же мысленным взором пытаетесь удержать его, как Орфей пытался удержать Эвридику, ускользающую назад, в царство теней[22]: летите, летите — если только сможете вспомнить наш совет — на небо, куда зовет вас настоящий и прямой ваш долг и где найдете вы постоянное убежище в работе, которая и ныне у вас под рукой. Это самое большее, что вам, возможно, удастся вспомнить; и это, если будет глубоко запечатлено во всем существе вашем, вернее всего перенесет вас — и безопасно, и достойно — домой, сквозь череду испытаний, вам предстоящих.
22
Вышеупомянутый миф похож на существующий в стране Едгин — с другими именами и значительными различиями в сюжете. Здесь я позволил себе сослаться на историю, хорошо у нас известную.