Эта несколько дистанцированная позиция, занятая Испанией по отношению к Риму, была, несомненно, связана с тем, что «византийское папство» святого Григория и его преемников представлялось им как тесный союз с Империей, которая оккупировала юг Испании и была политически нетерпима по отношению к вестготскому королевству. Мы видим, что на византийской территории авторитет папы признавался гораздо больше, чем в Толедо: в 603г., например, папский легат, defensor Иоанн, приехал специально, чтобы судить дело Януария, епископа Малагского.
При таких обстоятельствах понятно, что никакая власть, ни Римская, ни Константинопольская, не могла что–либо предпринять в отношении рокового события: включения в Символ Веры Филиокве—антиарианского утверждения, связанного с обращением короля Рекареда (589). Позже оно было подтверждено соборами в Толедо (в особенности в 633 и 653гг.)*{{Это стало возможным благодаря высокому авторитету на Западе блаженного Августина (354—430), впервые разработавшего нетрадиционное учение об исхождении Святого Духа от Отца и Сына (лат. Filioque). — В.А.}}. Местной автономии христианской Испании, отражавшей изначальную экклезиологию, не хватало постоянных каналов связи с остальной вселенской Церковью и соборности.
Выше мы видели, как обращение Хлодвига в православное христианство в 493г. привело к развитию национальной Франкской церкви, de facto санкционированной Орлеанским собором под председательством короля (511)[626]. Хотя Франкская церковь обычно проявляла солидарность с римским епископом в вопросах вероучения[627], постоянных административных связей у нее с ним не было. Обращения к Риму были чрезвычайно редки. Во времена святого Григория Великого (590—604) арльский митрополит как папский наместник еще получал полномочия на свои права из Рима. Судебно он был ответствен перед папой, а не перед местным епископатом, но на практике эта роль наместника была только почетной и с тех пор не упоминается. Существовало также и несколько других церковных центров. Во времена бургундского короля Гонтрама (561—593) епископ Лионский взял себе титул патриарха[628]. Поскольку Франкское королевство не было, подобно вестготскому королевству Толедо, постоянно единым государством, церковной организации приходилось приспосабливаться к изменчивым границам входящих в него территорий. Древние галло–римские митрополичьи кафедры, на которых лежала обязанность замещать вдовствующие епископские кафедры, утеряли свою власть, и теперь она фактически принадлежала местным королям и епископам их государств. Сплоченность Франкской церкви тем не менее сохранилась благодаря частым соборам, которые были не государственными собраниями с широким участием мирян, как в Испании, но соборами епископов, созывавшимися королями для разрешения церковных вопросов. Франкский епископат этого периода не был выдающимся в области интеллектуальных исследований или богословских познаний, но, несмотря на свою зависимость от местных королей, он дал миру нескольких подлинных святых и подвижников веры, которые поддерживали его нравственный авторитет в народе. Монашеская жизнь, усиленная деятельностью руководителей, приходивших с Британских островов, сильно способствовала распространению и целостности веры.
После смерти Хлодвига (511) королевство было поделено между его четырьмя сыновьями, затем на короткое время снова объединено одним из них, Хлотарем I (558—561), но только чтобы снова разделиться после его смерти между несколькими представителями меровингской династии. Период второго воссоединения (после 613), золотой век Меровингов, совпадает с царствованиями Хлотаря II (584—629) и Дагоберта I (629–639), когда Париж сделался центром политической и церковной жизни королевства.
Поскольку, согласно Григорию Турскому, с Хлодвигом в 493г. приняли крещение только 3000 франков, ясно, что понадобилось некоторое время, чтобы христианство было воспринято всем обществом. «Салическая правда» Хлодвига почти не содержит христианских элементов, тогда как «Рипуарская правда» Хлотаря II и Дагоберта, так же как германские сборники раннего VIII в., включают привилегии для духовенства, освящение воскресного дня, защиту христианского брака и известную роль Церкви в освобождении рабов.
От жизни королевских дворов, отмеченной кровавой династической борьбой, потомство сохранило память как о святых, так и о преступниках, в том числе и о замечательных женщинах, как, например, святая Радегунда, пленница, принужденная стать женой Хлотаря I, которая получила разрешение оставить двор (после того, как Хлотарь убил ее брата) и основала монастырь Святого Креста около Пуатье. Противоположностью благочестивой святой Радегунде являются Фредегунда, последовательно любовница, жена, разведенная и снова жена Хильдеберта II, и особенно королева Брунегильда (или Брюно), которую Хлотарь обвинил и казнил за убийство десяти королей. Мрачному образу Брунегильды, описанному святым Григорием Турским и автором «Жития» святого Колумбана, противоречат, однако, похвалы, адресованные ей папой Григорием I.
626
Главным источником для изучения церковной истории Франкского королевства является добросовестное изложение ее современником, святым Григорием, епископом Турским (ок. 538—594), в его «Истории франков».
627
Тем не менее существовало и некоторое сочувствие оппозиции Пятому собору и его утверждению Римом. Во франкских церковных документах не находится указаний на осуждение «Трех Глав» вплоть до собора в Saint–Jean–de–Losne (673–675).
628
Cp.: Duchesne L. Fastesépiscopauxde l'ancienne Gaule. I. Paris, 1907. P.140—141. Позже, включая наши дни, епископ Лионский всегда пользовался почетным положением «примаса Галлии».