Когда Крейг рос, его называли способным ребенком, и он проживал тот же уровень независимости, что и Рона, но пришел к совершенно другим результатам. Родители хвалили его за способность проявлять инициативу и разбираться в себе, а также всегда поощряли его амбиции и дух соперничества. Когда нужно было принять решение о сдаче экзаменов на аттестат зрелости, о том, идти ли на домашнюю вечеринку или во сколько ложиться спать, родители всегда отходили в сторону. «Мы доверяем тебе, – говорили они. – Мы знаем, что ты сделаешь правильный выбор». Крейг никогда не чувствовал преимуществ второго мнения или вклада кого-то более опытного и житейски мудрого, да и не просил об этом. Теперь, будучи взрослым, который управляет масштабными проектами и огромными бюджетами, он имеет репутацию человека, не терпящего дураков. В отличие от Роны, отсутствие границ у которой приводило к тому, что она ставила на первое место потребности всех, кроме себя самой, независимость Крейга заставляла его вообще не обращать внимания на нужды других людей. Рона чувствовала себя в безопасности, когда была нужна другим, в то время как Крейг чувствовал себя в безопасности, когда был невосприимчив к чужому мнению.
Родители на пьедестале
Мать и отец Крейга были детскими психологами, и он воспринимал их профессиональную квалификацию с безоговорочным уважением. «Они были профессионалами, в доме было полно книг по воспитанию детей. Я просто решил, что они знают, что делают!» – говорит он со смехом. Такое безоговорочное принятие их слов означало, что он никогда не задумывался о том, была ли другая правда или что он упустил. Чтобы заполнить пробелы, ему нужно было спустить родителей с пьедестала, на который он их возвел, и заметить, что, даже имея самые благие намерения, они порой допускали осечки в своем подходе. Чтобы перестать следовать их видению мира, ему нужно было признать их «слепые зоны», но не для того, чтобы возложить на родителей вину, а для того, чтобы понять, что ему нужно сейчас.
Как я уже говорил в начале этой главы, для нас естественно расти, сохраняя образ непогрешимых родителей, потому что признавать их недостатки гораздо больнее. Но также стоит помнить, что любые просчеты с их стороны были ненамеренными. Родители Крейга, как и большинство родителей, дали своему сыну все, что могли дать, и сделали все, что могли, основываясь на собственном опыте и ограничиваясь собственным сознанием. Родительское воспитание предопределено «слепыми зонами» их собственных родителей и тем, что родители способны предложить. Но потребности ребенка не всегда соответствуют родительским, и хотя часто они совпадают, скорее всего, есть и такие потребности, которые остаются незамеченными или неудовлетворенными. За несколько месяцев терапии «слепая зона» Крейга стала яснее: он не замечал других людей, потому что они были скрыты от его глаз из-за отсутствия диалога с родителями. Увидев это, он начал замечать, как усвоенная им самодостаточность порой ставит его в тупик. В детстве он не знал границ и усваивал уроки с трудом:
«В детстве родители позволяли мне самому определять время отхода ко сну. Они никогда не спрашивали, сделал ли я домашнее задание или почистил ли зубы. Они говорили, что „доверяют мне“, но я даже не доверял себе! Я не знал, как правильно поступить, и поэтому всю ночь сидел за PlayStation, просто потому что мог позволить себе это. Я не высыпался, мне было трудно сосредоточиться в школе. Всех моих друзей родители в этом смысле очень контролировали, и одноклассники страшно завидовали мне, но мое положение не было похоже на свободу. Я не чувствовал себя свободным, я чувствовал себя потерянным и одиноким».
Крейг с двадцати лет начал экспериментировать с алкоголем и наркотиками[3] и заводить отношения, которые он назвал бы безрассудными. Он рассказал мне, что не поступил в университет, потому что не хотел влезать в долги, но, оглядываясь назад, заметил, насколько по-другому сложилась жизнь его младшего брата, образование которого финансировал «банк мамы и папы». Крейг не любил просить о помощи, но все равно чувствовал несправедливость, когда родители помогали его брату. Из-за своей неудовлетворенности ситуацией он иногда казался слишком токсичным, и родители называли его кактусом – колючим и тяжелым для окружающих. «Конечно, я был чертовым кактусом, – размышлял он во время нашей беседы. – Я был создан для того, чтобы обходиться без помощи и в то же время заботиться о себе».
3
Упоминаются вещества, запрещенные в Российской Федерации. Употребление наркотиков приносит вред здоровью.