Геродот, посетивший Гизу через 20 столетий после того, как рабочие сложили свои инструменты, выразил восхищение размером пирамид и, как и многие другие, задался вопросом, что же находится внутри: «Хеопс правил пятьдесят лет, по крайней мере, так говорят египтяне, а после его смерти трон занял его брат Хефрен. Хефрен был не лучше своего предшественника – его правление было столь же деспотичным, и, как и Хеопс, он построил пирамиду, правда, меньшего размера (я сам их обе измерил). В отличие от пирамиды Хеопса, в ней не подземных комнат и каналов. Каналы, как я уже говорил, превратили одно место в пирамиде Хеопса в остров, где, предположительно, и лежит его тело».[51]
Его вера в то, что во второй пирамиде Гизы нет внутренних камер, много столетий морочила голову археологам. На самом деле, Геродот в основном ошибался, но один важный момент он понял правильно: то, что пирамиды представляют собой гробницы. Первые европейцы, посетившие Египет, не понимали этого и думали, что это просто хранилища, построенные благоразумным Иосифом из Ветхого Завета на случай голода.
Сегодня мы знаем, что пирамида Хуфу, самая старая и самая большая их трех, состоит из трех комнат, связанных между собой системой проходов.
Много лет ушло на смелые и порой опасные раскопки, пока археологи поняли, как устроена пирамида. Мы уже упоминали о калифе эль-Мамуне, первом исследователе, который вошел в Великую пирамиду и добрался по проходу, идущему вниз, до погребальной комнаты. Калиф оставил пирамиду открытой для других посетителей, что в 1646 г. позволило астроному Джону Гривсу представить на суд английских читателей свой первый полунаучный труд, посвященный внутренней структуре пирамиды:
Пройдя не без трудностей со свечами в руках через узкий проход [проход вниз] (в дальнем конце нам пришлось ползти на животе), мы попали в просторное помещение. Затем продолжили раскопки, гонимые любопытством или алчностью, в надежде найти спрятанные там сокровища, или руководствуясь приказом эль-Мамуна, прославленного калифа Вавилона. Но, как бы то ни было, это место не стоило усилий, не нужно его и описывать. Это просто обитель летучих мышей – таких уродливых и огромных (в длину они превышали фут), что подобных я нигде не видел.[52]
Он забрался в погребальную комнату, где сильное впечатление на него произвел саркофаг, стоящий там без крышки:
…в этой великолепной комнате (смею назвать ее таковой), точно в какой-то молельне, стояла статуя Хеопса, или Хеммиса, вырезанная из цельного мрамора, внутри полая, с дырой наверху, она издавала звук, похожий на звон колокола… Тесное пространство, хотя достаточное для самого могущественного и грозного монарха, ныне мертвого, который жил в узкой, длинной стране.[53]
Гриве же рассказал своим читателям о том, что пирамиды представляют собой вовсе не хранилища и не обсерватории, а гробницы:
Даже не сомневаюсь, что жрецы могли вести наблюдения рядом с пирамидами. Как мне кажется, подобные возвышения и близость к Мемфису делали это место удобным для таких целей. Но я абсолютно не доверяю тому мнению, что пирамиды были построены в качестве обсерваторий (принимая во внимание свидетельства древних, говорящие о том, что они строились, как гробницы).[54]
В 1763 г. английский дипломат и исследователь Натаниель Дэвисон обнаружил самую низкую комнату для снятия напряжения в потолке над погребальным помещением. Затем он изучил «скважину». Повиснув на веревке, которую держали его гиды, Дэвисон спускался вниз, пока не коснулся ногами кучи песка, камня и мусора, окруженный летучими мышами, так бешено махавшими крыльями, что они того и гляди могли затушить свечу. Проход был заблокирован, Дэвисон не мог пройти дальше. Спустя полвека капитан Джованни Баттиста Кавилья, моряк из Генуи, поступил на работу к Генри Солту в качестве археолога. Он опустошил «скважину» и соединил ее с проходом вниз. Тем самым он избавил пирамиду от того зловонного запаха, из-за которого у него случалось носовое кровотечение, а несчастные рабочие теряли сознание. Теперь стала ясна изначальная архитектура пирамиды. Большинство людей были разочарованы, а многие отказывались верить в то, что в пирамиде больше не было комнат, надеясь, возможно, что где-то там все же спрятаны сокровища. Исследователи продолжали искать затерянные помещения и клады вплоть до 1837–1838 гг., когда полковник Ричард Говард Вайс провел исследования пирамиды, заполнив подземную комнату камнями и тем самым сделав ее временно недоступной для дальнейших изучений, так что обществу пришлось смириться с правдой.