Хиродзи. Потому что ты издеваешься надо мной! Пусть я ослеп, но остался самим собой. Если тебе это не нравится – уходи!
Сидзуко (подбирает осколки, вытирает чернила). Как ты не хочешь понять меня!
Хиродзи. Плачь, плачь! Меня этим не разжалобишь! Думаешь, что тебе все позволено, а я не смею даже сердиться? Может, ты и права, однако у меня тоже есть самолюбие! Уходи, если хочешь!
Сидзуко задыхается от слез.
(Испуганно подходит к ней.) Ну, перестань! Прости! Я понимаю тебя… Но я бог весть что тут без тебя передумал. Вдруг что-нибудь случилось на улице, или какие-нибудь негодяи напали на тебя, или сама с горя что-нибудь с собой сотворила. А ты как ни в чем не бывало входишь в комнату. У меня отлегло от сердца, но я невольно вспылил… Потом, мне ведь действительно хотелось поработать. Ну, успокойся! Я прекрасно знаю, как ты обо мне заботишься! Прости, я был не прав…
Сидзуко (наконец перестает плакать). Ты хотел диктовать?
Хиродзи. Да, но это не важно…
Сидзуко. Нет, давай…
Хиродзи. Можно и после…
Сидзуко. Еще только половина пятого. Лучше сейчас. (Садится перед столиком, берет карандаш.) Начинай!
Хиродзи. Это будет диалог – говорят двое.
Сидзуко. Понятно.
Хиродзи. «На что живешь?» – «Мне помогает один человек». – «Родственник?» – «Друг». – «А почему он решил тебе помогать?» – «Он мне сочувствует». – «Сочувствует? Почему?» Написала?
Сидзуко. Да.
Хиродзи. «Потому что мою сестру хотели выдать замуж за негодяя, и, чтобы расстроить этот брак, нам пришлось покинуть дом, где мы жили на содержании у дяди». – «Кому же тогда сочувствует твой друг – тебе или твоей сестре?» Написала?
Сидзуко. Да.
Хиродзи. «Обоим». – «Обоим? Сомневаюсь. Наверное, твоя сестра красавица?» – «Да».
Сидзуко. Послушай, мне это неприятно…
Хиродзи. Пиши! Пиши, здесь же все правда. А уж там посмотрим, отсылать рукопись в журнал или нет… Ты записывай, что я говорю, – и все. «Ну, если она красавица, тогда вряд ли твой друг имеет в виду вас обоих…» – «Этот человек верит в мою работу. К тому же он женат». – «Он богат?» – «Да нет». – «Это С?» – «Да». – «Говорят, будто твоя сестра его любовница».
Сидзуко. Ведь это может скомпрометировать господина Нисидзиму!..
Хиродзи. Пиши и молчи! Я как раз подошел к самому главному. До сих пор я старался не касаться этой проблемы, но теперь больше не могу. Я должен сам для себя все выяснить. Не обязательно кому-то показывать… Ты не хочешь писать?
Сидзуко. Нет. Я пишу.
Хиродзи. «Твоя сестра его любовница». – «Пусть болтают что угодно – я не боюсь сплетен». – «М-да. А помолвка твоей сестры не расстроится из-за этого?» – «Дай бог, чтоб расстроилась!» – «Но что хорошего, если выгодный брак вдруг не состоится?…» – «Плохо тому, кто боится людской молвы». – «Однако такие сплетни никому не понравятся, тем более что они вполне правдоподобны. Неприлично женатому человеку заводить дружбу с молодой девушкой». – «С. не такой…» – «Ты слишком ему доверяешь». Написала?
Сидзуко. Да.
Хиродзи. «Да и моя сестра не такая…» – «И ей не стоит чересчур доверять! Сейчас, правда, еще можно, но кто знает, что будет через некоторое время… Как бы ты сам поступил на месте С? Не исключено, что его семья из-за этого разрушится… Молчишь?»
Сидзуко. Брат, у меня голова разболелась.
Хиродзи. Еще немного. Сейчас мы подошли к самому главному… «Молчишь? Не можешь ответить? То-то. В семье С. безусловно из-за вас нарушен покой. Ты ведь знаешь, подозрение проникает в любую щель, а человек – это такое создание, которому свойственно тревожиться о своем будущем!» – «Что же мне делать?» – «А ты можешь сам себя прокормить?» – «Не могу – я слепой». – «И ты не знаешь, как быть?» – «Не знаю». – «Выдать сестру за богача, вот что!» – «Болван!» – «Что же, так и будешь жить за счет С? Ждать манны небесной? А ты не боишься, что тем временем что-нибудь случится?» – «Да, мне тяжело. Но я стремлюсь лишь к одному – хочу добиться, и как можно скорее, чего-либо определенного в своей работе».
Сидзуко. Я не успеваю… (Плачет.)
Хиродзи. Ты плачешь? Нам с тобой нельзя плакать! Не время: не плачут же на войне, когда тебя окружил противник. Можно диктовать дальше?
Сидзуко. Да.
Хиродзи. «Мне трудно. Но я хочу только одного – кормиться своим трудом. Самому нести на плечах груз нашей судьбы». – «А сможешь ли?» – «Думаю, что смогу». – «В самом деле?» – «В конце концов, я мужчина! И у меня есть сестренка. Я готов бороться до конца. Нет, я не упаду, когда нужно будет сделать решающий шаг. Конечно, больно выслушивать оскорбления… Критика встретила мою книгу жестокой бранью. Писали, что я абсолютно бездарен. Но я не из тех, кто из-за этого падает духом, я доведу задуманное до конца». – «А твоя сестра?» – «Она моя сестра! Она не способна ради денег продать себя негодяю».
Сидзуко громко плачет.
Почему ты плачешь?! Зачем же плакать? Тебе жаль меня? Но я не хочу, чтобы меня жалели. Пиши дальше!
Сидзуко. Хо… хорошо.
Хиродзи. «Она моя сестра! Она не способна ради денег продать себя негодяю. Ведь это так низко! Проститутка продает себя лишь на миг, а жена – на всю жизнь. Что может быть постыднее! Моя сестра не такая!..» Почему ты так плачешь?., Почему ты молчишь, отвечай же! Ты, видно, и впрямь задумала то, чего я боялся! И теперь тебе стыдно!.. Или… неужели ты ходила к дяде?!
Пауза.
Почему ты не отвечаешь? Ходила?!
Сидзуко. Нет.
Хиродзи. Слава богу! Я ждал твоего возвращения, ты запаздывала, и мне вдруг представилось, будто ты идешь понурившись, как человек, которого ведут на казнь… Я очень боюсь, что ты когда-нибудь отважишься выйти за Айкаву. Да, порою я не владею собой, довожу тебя до слез из-за пустяков. И у меня бывают минуты, когда не знаешь, как быть дальше… Одни, без Нисидзимы, мы ничего не добьемся. Он хорошо понимает наши с тобой заботы. Помнишь, мы читали какую-то его работу, где он писал, что Домье хотя и зависел от Коро,[5] но это его не особенно угнетало, поскольку помогал-то ему не кто-нибудь другой, а именно Коро. Вот и я спокоен, раз мне помогает Нисидзима. Пусть ползут грязные сплетни – Нисидзима не испугается их. А там, глядишь, и я войду в силу… так что не огорчайся!
Сидзуко. Хиродзи!
Хиродзи. Что?
Сидзуко. Нисидзима не такой уж богач…
Хиродзи. Разумеется, но двадцать иен в месяц он все же может нам выделить.
Сидзуко. Нет, не может. Он продает по частям свою библиотеку, чтобы давать нам деньги.
Хиродзи. Как, неужели?
Сидзуко. Да.
Хиродзи. Вот оно что…
Сидзуко. Не представляю, что мне теперь делать.
Старушка (входит). К вам господин Нисидзима.
Хиродзи. Но ты же только что у него была…
Сидзуко. Да. Ему незачем приходить. Вы не ошиблись?
Старушка. Нет, это Нисидзима-сан.
Хиродзи. Позовите его, пожалуйста.
Старушка выходит.
Зачем он пришел?…
Сидзуко. Действительно, странно…
Появляется Нисидзима.
Хиродзи. Добро пожаловать.
Нисидзима. Я прогуливался и зашел на минутку.
Хиродзи. Сестра к вам ходила, спасибо…
Нисидзима. Не за что. (К Сидзуко.) Вы простите меня.
Сидзуко отворачивается.
Мне нужно поговорить с вами наедине.
Хиродзи. Сидзу-сян, ступай вниз.
Сидзуко. Хорошо. (Направляется к выходу.)
Нисидзима (тихо). Вы сердитесь на меня?
Сидзуко (тихо). Почему вы нарушили обещание?
Нисидзима (тихо). Я не собирался, но потом подумал, что вас еще нет дома.
Сидзуко. А почему меня не должно быть дома?
Нисидзима. Ведь вы, наверное, куда-нибудь заходили, да?
Сидзуко (пытаясь скрыть испуг). Не-ет. Никуда…
5
Домье (1808–1879) – известный французский художник-карикатурист. Коро (1796–1875) – французский художник, прославившийся в особенности как пейзажист.