Споры вокруг «новых правых» во Франции теперь поутихли. Значит ли это, что идеологическая битва закончена? Альбер Жаккар считает, что есть две причины не складывать оружия. Ведь «новые правые», вчера всего лишь модные философы, сегодня все чаще обнаруживаются в коридорах власти, на ключевых политических и государственных постах. Позади лишь инкубационный период новой идеологии.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Уезжая в 1987 году из Франции после многолетней корреспондентской работы, я удостоился приглашения на обед от имени депутата Национального собрания от Нормандии Пьера Годфруа. Итак, в наших бокалах редчайшее («Депутатское») вино, и Годфруа с чувством говорит:
— За наш общеевропейский дом!
Да простит меня строгий отечественный читатель, тем более что сама формулировка тоста вынуждала меня и здесь, на другой половине Европы, вспомнить про царивший тогда дома запрет, — каюсь, каюсь… Годфруа засмеялся:
— Уверен: когда мы с двух сторон построим общеевропейский дом, то на столе в этом доме будет и вино… — Он достал из папки желтую книжицу и протянул мне. — Я надписал вам свою книгу «Наша европейская родина». Откройте, где закладка; французский историк Луи Рео, на которого я ссылаюсь, утверждал, что в истории Европы было четыре «высоких эпохи универсализации». Вот они: orbis romanus[63] в древние века, ordinatio ad unum[64] в средние века, французская пан-Европа в эпоху Просвещения и Рабочий Интернационал Маркса, Бакунина, Жореса, Ленина. По разным причинам все они не преуспели. Мой тост — за пятую высокую попытку объединить Европу: начатая де Голлем, она сегодня нашла талантливого продолжателя в лице Горбачева.
— Но раз были «высокие эпохи», то, значит, были и «низкие»?
— Конечно! Их было даже больше. В сущности, моя книга — это история европейского эгоизма, не преодоленного до сих пор. Кстати, вы знаете, где находятся ключи от Бастилии?
Я пожал плечами: нет.
— В Америке! Париж послал их в подарок Джорджу Вашингтону. Ему их отвез Томас Пэн, англичанин, создавший проект американского парламентаризма. Дайте-ка книгу на минуту… Вот прочтите: «Однажды по модели Соединенных Штатов Америки будут созданы и Соединенные Штаты Европы. Джордж Вашингтон».
Я поразился: как, идея Соединенных Штатов Европы существовала уже тогда?
— Даже гораздо раньше! Если быть точным, она родилась семь веков тому назад. Мой земляк из Нормандии католический философ Пьер Дюбуа еще в XIII веке выдвинул проект объединенной Европы как конфедерации католического Запада и православного Востока с единым парламентом, на равноправных началах. Но именно равноправия не хотел католический Запад. Вот почему он не пришел на помощь христианской России, истекавшей кровью в борьбе с монгольскими ордами. Потом церковь поддержала проект англо-французской конфедерации, которая была завуалированным планом английской экспансии в Европу. Этот план сорвала Жанна д’Арк, за что клерикалы и сожгли ее на костре. А ровно через двадцать два года, в 1453-м, под ударами турок пал Константинополь, и на том закончилась эпоха ordinatio ad unum. В следующий раз Европу разбудила уже Великая французская революция…
Он предложил мне совершить экскурсию по Национальному собранию: нашего диалога это не прервало. Даже наоборот: статуи, картины, мемориальные таблички на каждом шагу невольно погружали в историю, далекую, но живую.
— Вы спросили про «низкие» эпохи в истории Европы, ну, так загибайте пальцы. Древний Рим, несмотря на свою цивилизаторскую миссию, выступал угнетателем других народов — и потому погиб. Лозунги свободы, которые Наполеон похитил у Великой французской революции, не смогли обмануть большинство европейцев — они разгадали его агрессивные замыслы. В 1815 году Венский конгресс провозгласил Священный Союз монархов Европы. Именно он, Священный Союз, просуществовавший больше ста лет, утопил в крови Парижскую коммуну и первый Рабочий Интернационал Маркса — Бакунина. Гитлер обманул национал-социализмом только Германию и часть Европы — его притязания на мировое владычество не сбылись и сбыться не могли. Вот это и были «низкие» эпохи. Послушайте, я, католик и голлист, должен признать, что наибольшей притягательностью не только в XX веке, но и вообще в истории Европы обладал ленинский интернационализм… И знаете, о чем я порой думаю? Ведь Сталин дискредитировал ленинские идеи социализма и интернационализма, придал им настолько экспансионистский характер, что это в точности напоминает мне то, как церковь в средние века вывернула наизнанку идею христианского братства Пьера Дюбуа.