10. На двадцатый день мне приснилось, будто я нахожусь у входа в храм Асклепия. И кто-то из повстречавшихся мне друзей обнял меня и радушно приветствовал, как если бы давно не видел. Я сказал ему о своих неприятностях и в ходе беседы заметил, как сильно изменилось все окрест храма. И, разговаривая об этом, мы вошли внутрь.
11. Когда мы оказались в том месте, где стоят статуи Благой Судьбы и Благого Бога, мы все еще продолжали беседовать. И, увидев кого-то из прислужников, я спросил, где жрец. Тот ответил: «На заднем дворе храма». Так как было уже время зажигания священных лампад, служитель храма действительно нес назад ключи. И в это время храм заперли, но так, что, хотя он и был заперт, остался небольшой проход, и было видно внутреннее убранство храма. И я, прильнув к дверям, увидел, что вместо прежней статуи там стоит другая, с потупленными глазами. Когда же я изумился и спросил, где старая статуя, то кто-то принес ее обратно. Но мне показалось, что я вовсе не узнал эту статую, хотя и поспешил пасть перед нею ниц.
12. После этого, обойдя вокруг храма, мы встретили жреца, и я обратился к нему с такими словами: «Мне и в Смирне[9] случалось беседовать с тобой о сновидениях по поводу храма, но я, решив, что это для меня слишком сложно, молчал. И вот недавно у меня было видение обо всем этом». И тут я собирался рассказать о том, как статуя была поставлена на прежнее место. Но когда я медленно шел к нему, с одной моей ноги упала туфля, и жрец, подняв, поднес ее мне. И я, обрадовавшись такому почету и как бы желая вознаградить его и поприветствовать, низко наклонился и взял туфлю.
13. Тут, откуда ни возьмись, на меня бросился бык — в подтверждение того, что сам Бог меня услышал. Я испугался и попытался как-то защититься. Однако бык больше ничего не сделал, но лишь оставил вмятину под моим правым коленом. Феодот же, взяв скальпель, вычистил это место. Так что мне следовало бы ему сказать: «Это ты нанес мне рану».
14. Вот что мне явилось во сне. И мой страх тотчас исчез. Под правым коленом у меня была ранка, похожая на кусочек угля, и я почувствовал облегчение вверху живота.
15. Потом, на десятый день мне приснилось, будто я стоял в одеянии жреца и видел, что сам жрец стоит рядом. Приснилось мне также, что увидел я кого-то из моих друзей, который хромал из-за того, что упал со стула, и я сказал ему, что для лечения необходим покой. Также по многочисленным знакам мне было предписано очищение желудка. И этот самый день был пятым подряд из тех, в которые я не мылся.
16. Стоит также сказать и о менее значительных снах. Так, мне приснилось, что во время своего обычного упражнения в красноречии я взял в руки какую-то речь Демосфена и произнес перед афинянами, как он: «Итак, вы вопрошаете через глашатая, кто сейчас желает выступить? А я, пожалуй, лучше спрошу: кто из вас желает действовать? Об остальном как раз сказано в комедии», — сказал я, намекая на «Тельмессийцев» Аристофана,[10] так как это там всякий состязался в словах, а не в делах.
17. На девятый день мне приснилось, будто вечером в Смирне я пришел к храму Асклепия, который при гимнасии,[11] но пришел вместе с Зеноном. И храм был больше, чем он есть, и охватывал своим портиком все то место, которое было вымощено. И я раздумывал об этой площади перед храмом. Когда же я стал молиться и взывать к Богу, Зенон сказал: «Нет ничего лучшего», имея в виду Бога, и назвал его «Убежищем» и так далее. Я же искал глазами свою собственную статую, как будто и она стояла перед храмом. И я тотчас ее увидел. Но потом мне снова показалось, что это статуя самого Асклепия, огромная и прекрасная. Обо всем этом, что мне приснилось, я опять рассказал самому Зенону. И все, что касалось статуи, показалось ему весьма важным. И я вновь увидел, что эта статуя стоит в продолговатом портике гимнасия.
18. А насчет бани мне приснилось вот что. Сначала, натираясь, я вошел в какую-то частную баню. Затем сказал, словно сам не заметил, как туда вошел: «Ведь сейчас не банные дни!» Но потом мне показалось, что сам Феб,[12] представ мне, меня ободряет. И тогда я уже без всяких колебаний вошел в воду.
19. В другой раз мне приснилось, что около самого храма Асклепия какой-то юноша из тех, кто посещает гимнасий, и еще безбородый, разглагольствует о банях, восхваляя большие бани и считая, что от них больше всего удовольствия. Тогда, указав ему на море, я спросил: «Где лучше купаться — там или в малой купальне?» — «В малой», — сказал он. После этого я показал на какое-то озеро и спросил: «В этом озере лучше или в малой купальне?» И опять он согласился, что в малой купальне лучше. «Следовательно, — сказал я, — не всегда что больше, то и лучше, но есть хорошее и в малом». И подумал про себя, что хорошо бы, где-нибудь выступая с речью, сказать, что удовольствия иных людей — все равно что удовольствия свиней, и только мое удовольствие — истинно человеческое, так как я занимаюсь и наслаждаюсь красноречием.
9
10
11
12