В конце 1840 года Николай I учредил комитет "для коренного преобразования" евреев в России". Были учреждены еврейские училища "в духе, противном нынешнему талмудическому учению; уничтожены кагалы; запрещено ношение особой еврейской одежды; евреи разделены на полезных13, т.е. купцов, ремесленников и земледельцев, и прочих..." Эти меры просуществовали до 1855 года, т.е. до смерти Николая I. Евреи сопротивлялись, но закончившие такие училища были первыми, в совершенстве усвоившими русский язык и впитавшими русскую культуру.
По требованию самого Николая I в 1844 г. был введен налог за ношение длиннополого сюртука, в 1848 г. — за ношение ермолки, а в 1850 г. еврейская одежда запрещается полностью.
Летом 1856 года правительство отменило положение о кантонистах, по отношению к воинской службе евреи уравнивались с остальными подданными.
В эпоху реформ Александра II рассматривался вопрос об отмене черты оседлости. За отмену высказывались многие высшие чиновники, в том числе министр внутренних дел. Однако комитет по еврейским делам отклонил это предложение, и Царь согласился с мнением комитета.
Черта оседлости существовала в России до 1917 года. Декларация Временного правительства от 20 марта 1917 года отменила все антиеврейские законы, в том числе и черту оседлости. Евреи получили наконец те же права, что и другие жители страны14.
13 Вот когда в качестве официального появляется в России термин "полезный еврей", впоследствии получивший саркастический смысл.
14Составлено по различным источникам, в частности по "Большой энциклопедии" под ред.Южакова, т.9, ст. "Евреи", 1902 г.
В апреле 1988 года продолжали развиваться события в Карабахе.
В апрельском номере "Октября" заканчивалась публикация романа Василия Гроссмана "Жизнь и судьба", изъятого органами госбезопасности у автора в 1961 году и впоследствии изданного за рубежом. Помимо грандиозного эпического полотна, изображавшего события периода Отечественной войны, читатели впервые смогли составить представление о едва ли не самой запретной теме — о еврейском вопросе в нашей стране. В том же апреле "Дружба народов" напечатала записки Якова Рапопорта — одного из участников "дела врачей" 1953 года. Мне казалось, тщательно оберегаемому невежеству, слепоте, неинформированности в "еврейской проблеме" пришел конец. И там, в журнале, одумаются...
Ничуть не бывало. Вышел апрельский номер — и в нем "Вольный проезд".
Единственное, что меня радовало, это — что номер вышел без меня...
Между прочим, несколько месяцев спустя в Алма-Ату приехал из США профессор Карлинский, специалист по творчеству Марины Цветаевой. При встрече с Жовтисом он рассказал, что им и его коллегами публикация "Вольного проезда" у нас в журнале воспринята была крайне отрицательно, и присовокупил к этому следующую историю.
Когда в 1924 году Марина Цветаева предложила "Современным запискам" свой очерк, редакция эмигрантского журнала (между прочим, в Париже его издавали эсеры) пришла в смущение. Марине Ивановне было сказано, что редакция бы и рада, но... Поскольку такая публикация может дать повод для упреков в антисемитизме... Тут пришел черед смутиться Марине Ивановне, которая отнюдь не рассчитывала на подобный эффект. Она сослалась... Она сослалась на многое, в том числе — на свое стихотворение "Евреям", написанное в 1916 году. В результате было решено: предварить очерк стихотворением (см. выше: "Кто не топтал тебя..."). Что и было сделано.
Из сказанного следует: во-первых, эмигрантский журнал смутило то, что отнюдь не смутило журнал алма-атинский. Во-вторых, приславшая очерк в Алма-Ату проф. Козлова не могла не знать о публикации названного стихотворения вместе с очерком, но предпочла о стихах умолчать. В-третьих, впоследствии оказалось, что редакция осведомлена о стихотворении "Евреям", но... предоставить ему свои страницы не желает (это при всей своей любви к Цветаевой!..). Недавно оно было напечатано в кишиневской еврейской газете "Наш голос".