Бог в самом деле обращался к нему, но он лишь отчасти смог понять Промысел Божий, ибо обращение состояло из символов, едва ему внятных. Во сне он видел женщину, владелицу очень красивой усадьбы, и прогуливался с ней. Он собирался на ней жениться. Женщина эта была благочестием и мудростью. Все чувства всегда представали ему в образах женщин. Вообще замечено, что мистики, стремясь выразить любовь к Богу, которую они переживали в минуты религиозного экстаза, заимствовали у земной любви ее словарь и даже физические образы. Видения Сведенборга часто
окрашены в эротические тона. Хорошо знакомый с человеческой физиологией, Сведенборг мог понимать значение сексуальных снов и честно описывал их. «Такие предметы могут быть нечистыми для мира, но сами по себе они чисты», — говорит он после одного из таких интимных описаний (запись от 24 апреля 1744 года). Благородные девственницы символизировали истину и его любимые философские занятия, и союз с ними обозначал любовь к мудрости. Соблазны, удерживавшие его, представали в образах уродства. Так, неприятный сон означал, что он должен посвятить свое время чему-то более возвышенному и не писать о низменных мирских предметах.
«Господи, осени меня Твоей милостью и просвети меня дальше», — молил он.
Все это время Сведенборг находился в Голландии, готовя к печати «Животное царство», первые два тома которого уже вышли в свет. Весной 1744 года он увидел во сне корабль и счел этот сон указанием на то, что нужно продолжить работу в Англии, а потому решил напечатать третий том там. Он преподнес два готовых тома своему другу, шведскому послу Прейсу, и 13 мая отплыл из Амстердама, а уже через два дня, 15 мая, сошел на берег в Гарвиче. По английскому календарю это было 4 мая[4].
В ночь перед прибытием в Англию ему приснилось, что он рисует некий красивый узор для гравюры на меди — предзнаменование того, что скоро он создаст нечто прекрасное. Предзнаменование исполнилось, когда он написал свою следующую книгу — «Почитание и любовь к Богу».
Видел Сведенборг еще один сон — о благочестивом башмачнике, который был с ним на корабле. Этим «благочестивым башмачником», которого он встретил в дороге, был Джон Сенифф, член общины Моравских братьев, возвращавшийся вместе с детьми из Голландии. Сведенборг попросил его порекомендовать ему семью, у которой он мог бы остановиться в Лондоне, и Сенифф, служивший сторожем немецкого прихода, сначала поселил Сведенборга у себя, а потом познакомил его с Джоном Брокнером, гравировщиком на Флит-стрит, у которого спустя четыре дня и остановился Сведенборг. Брокнер принадлежал к той же общине, и собрания братьев по вере проходили у него в доме. Некоторое время Сведенборг посещал часовню Моравских братьев на Фет-тер Лейн, но так и не стал членом общины. Он ходил в шведскую церковь, там причащался и делал денежные пожертвования.
О Моравских братьях он пишет в своем дневнике следующее: «В силу разных обстоятельств я попал в часовню, принадлежащую Моравским братьям, которые утверждают, что являются истинными лютеранами и чувствуют действие Святого Духа, в чем и уверяют друг друга… Мне, вероятно, не дозволено стать членом их братства. Их часовню мне было дано увидеть за три месяца до того, как я пришел туда, и все, кто присутствовал там, были облачены в священнические одежды» (запись от 19–20 мая).
Сведенборг вел уединенную жизнь, но поддерживал дружеские отношения с Брокнером и часто беседовал с ним. Брокнера, несомненно, очень интересовал необычный постоялец, столь поглощенный духовными делами. Можно даже предположить, что возвышенное духовное состояние, в котором постоянно пребывал Сведенборг, влияло на атмосферу всего дома. Однажды он два дня просидел взаперти в своей комнате, не пуская в нее даже горничную. Он сказал, что хочет быть один, ибо занят большой и важной работой.
Моравские братья определенно были разочарованы тем, что Сведенборг не захотел к ним присоединиться. Возвышенные переживания Сведенборга не вписывались в жизнь общины, и это, должно быть, было им неприятно. В июле он переехал от Брокнеров, сославшись на то, что хозяева мешают ему работать. Перед самым отъездом Сведенборга случилось неприятное происшествие, которое много лет спустя дало пищу для слухов о том, что Сведенборг был сумасшедшим.
Рассказывают, что однажды два еврея, обнаружив Сведенборга лежащим в комнате без чувств, украли у него золотые часы. Сведенборг обнаружил, что они вытащили часы из его подушки. Воры стали уверять его, что он сам, будучи в беспамятстве, вышел на улицу и выбросил часы в канаву.