1. Если население каждый год растет на 2 %, когда оно удвоится?
2. За какое время ваш банковский вклад удвоится при 7 % годовых?
Решать такие задачки в уме непросто, но для того, чтобы выпендриться перед окружающими, можно использовать «правило 70»:
1. 70: 2 = через 35 лет население вырастет в два раза.
(Правильный ответ: 35 лет + несколько дней.)
2. 70: 7 = через 10 лет ваш вклад увеличится вдвое.
(Правильный ответ: 10 лет + 3 месяца.)
Что вы заметили? Метод расчета прост, а результаты вполне точны. 3 месяца на 10 лет – погрешность менее 3 %. А несколько дней на 35 лет – вообще почти нулевая погрешность. Таким образом, мы чуть-чуть пожертвовали точностью, зато изрядно сэкономили время и силы.
Разумеется, поскольку миллионы лет назад люди не слишком хорошо разбирались в банковской системе и стратегии демографического развития, эта эвристика никому не давала эволюционного преимущества и не стала частью нашей биологии. Нам нужно ее выучить и каждый раз запускать «вручную».
А Канеман и Тверски занялись эвристиками, которые автоматически обеспечивают подобный компромисс между скоростью и точностью[33].
Одно из их первых открытий – эвристика доступности (availability heuristic). Мы склонны полагать: то, что легче всплывает в памяти, более важно или чаще случается.
Испокон веков для нас были важны эти сведения – кто и когда нас обманул, кто и в каком объеме нам помог, сколько дней лил дождь… Но вести статистический учет всего этого – непосильная для нас задача. Поэтому мы взяли на вооружение нехитрый факт: если нечто для нас важно или часто случается, то оно остается в памяти – и преобразовали его в другой мысленный ярлык: если нечто осталось у нас в памяти, значит, оно для нас важно или часто случается.
Несмотря на логическую ошибку, лежащую в основе этого преобразования (если вы сами ее заметили, поздравляю), наш ярлык обычно не ведет к ошибкам. Но в крайних случаях отклонение будет довольно заметным. Например, мы сильно переоцениваем частоту таких событий, как авиакатастрофы, нападения акул и шок от новости о приговоре Джему Узану[34], поскольку помним их куда более ярко.
Вероятность погибнуть в результате нападения акулы ниже, чем вероятность попасть в авиакатастрофу, а эта вероятность, в свою очередь, ниже вероятности, что Джем Узан все-таки угодит за решетку. Несмотря на это, миллионы из нас и в этом году не полетят на Мальдивы из-за страха перед самолетами или акулами.
Еще более яркий пример касается восприятия терроризма. Не менее половины граждан США обеспокоены тем, что они сами или близкие члены их семьи могут стать жертвами теракта. И эта цифра держится примерно на одном уровне начиная с 11 сентября 2001 года{16}.
А между тем в этот период вероятность (для среднестатистического гражданина) погибнуть в результате какого бы то ни было теракта составляла 1 на 40 миллионов в год. Итак, в стране, где живут 320 миллионов, половина населения испытывает лично окрашенную тревогу из-за события, которое может затронуть от силы восемь человек. Это ежегодный риск.
Больше того, 64 миллиона из них «очень тревожатся». Ежедневно 2 тысячи человек умирают от сердечных заболеваний, 100 человек погибают в ДТП, а 30 становятся жертвами вооруженных нападений – но почему-то никто не испытывает пропорциональной тревоги по поводу этих опасностей.
Нижняя кривая – доля тех, кто утверждает: «Я очень тревожусь, что моя семья может погибнуть в результате теракта». Верхняя кривая – доля тех, кто «очень или в какой-то степени» тревожится
Я не хочу подавать это как критику «лицемерия» – прежде всего потому, что невозможно подсчитать, что такое «пропорциональная тревога». Что может ощущать человек, которого пугает вероятность один на миллион, по сравнению со страхом перед вероятностью один к тысяче? Что получится, например, если в тысячу раз увеличить «очень тревожусь»? «Супермегатревожусь»? Нет, разрешающей способности наших чувств недостаточно, чтобы совладать с нашими же статистическими знаниями.
Самое важное – осознать петлю положительной обратной связи между эвристикой доступности, страхом и СМИ.
33
Не любая эвристика – полезная адаптация. Мысленные ярлыки могут быть случайными побочными эффектами эволюционного процесса или просто результатом культурной обусловленности. Важно то, что они срабатывают автоматически, и то, что они широко распространены.
34
Джем Узан (род. 1960) – турецкий медиамагнат, заочно приговорен к тюремному заключению за мошенничество, получил политическое убежище во Франции. –
16
John Mueller and Mark G. Stewart, «Trends in Public Opinion on Terrorism,» https://politicalscience.osu.edu/faculty/jmueller/terrorpolls.