— Когда мне и правда настанет конец, наверняка это произойдет из-за инфаркта, — сказал мне папа. — Но давай надеяться, что я уйду, как ваш дедушка.
А часы нашего дедушки перестали тикать, когда ему исполнилось восемьдесят восемь.
«Раскрутка — великое дело», — сказал Старикашка Кроули. И впрямь — любое явление надо крутить и рассматривать с разных сторон. Так, например, мой папа едва не умер, но если посмотреть с другой стороны, то это было предупреждение свыше. Папа извлек урок — научился ценить действительно важные вещи. Или Умляуты — они потеряли практически все, что имели, но колесо жизни провернулось — и теперь у них появилась блистательная возможность начать все с чистого листа.
Несколько месяцев спустя я наведался в их квартал — больше из любопытства, чем почему-либо еще. Дом по-прежнему пустовал, окруженный пыльным котлом. Банк, нынешний владелец собственности, пытался найти покупателя, но моя сестренка, стремящаяся сохранить прах Икабода в неприкосновенности, пустила слух, что на заднем дворе лежит не один только кот — там целое кладбище домашних животных, на котором нашли приют сотни соседских хомяков, причем души многих еще не упокоились.
А слухи — это, я вам скажу, такая штука, что чем они невероятнее, тем скорее им поверят. Покупатель никак не находился. И поделом банку!
Подходя в тот день к пустому дому, я увидел один-единственный сорняк, пытающийся пробиться на свет через трещину в асфальте. Первый признак, что пыльному котлу приходит конец. Я всмотрелся в соседские дворы — везде виднелись участки с низкой сорной порослью. Жизнь возвращалась. А у меня возникла забавная мысль, что первые растения, которые здесь вырастут, все соседи тут же примутся изничтожать при помощи все того же гербицида. Такова ирония жизни.
Что до вашего покорного слуги, то у меня найдутся дела поинтереснее, чем любоваться растущими сорняками. Потому что на свой пятнадцатый день рождения я получил паспорт, а родители купили мне подарок — билет на самолет. У бруклинских сорняков, возможно, и есть свой неповторимый шарм, но я слышал, что весна в Швеции — это нечто невероятное!
ПРИЛОЖЕНИЕ 1
Еще несколько фальшивых цитат Гуннара Умляута
«Семья — это собрание чужих людей, увязших в паутине общих ДНК и принужденных существовать вместе» — МАРИЯ ФОН ТРАПП
«Любой завтрак должен быть оплачен либо звонкой монетой, либо фунтом плоти» — УИЛЬЯМ ШЕКСПИР
«Ладно, признаю: пару раз я кляла тьму» — ЭЛЕОНОРА РУЗВЕЛЬТ
«Быть богатым — ничто в сравнении с быть очень, очень богатым» — БИЛЛ ГЕЙТС
«Похоже, пока еще никто не сообразил, что на Луне нет туалетов» — НИЛ АРМСТРОНГ
«Я не скорблю о потере слуха. Истинно говорю вам: настанет время, когда популярная музыка заставит людей завидовать моему несчастью» — ЛЮДВИГ ВАН БЕТХОВЕН
«Время — это не поддающаяся количественному измерению субстанция, смазывающая механизм созидания. Но лично я предпочитаю русскую заправку для салата» — АЛЬБЕРТ ЭНШТЕЙН
«Фальшивые цитаты похожи на полиэстер. Как бы синтетика ни пыталась выдать себя за шелк, если на улице жарко, она тебя задушит» — МАХАТМА ГАНДИ
ПРИЛОЖЕНИЕ 2
СМЕРТЕЛЬНЫЕ ЭВФЕМИЗМЫ ПИХАЧА
Порасти цветочками
Влупиться в грязь
Остановить хронометр
Путаться в корнях
Грязевые танцы
Кормить водоросли[23]
Залиться формалином
Навестить Толстушку с косой
Нюхать шелковую подкладку
Последний пикник
Когда зубные протезы больше не нужны
Забить последний мяч
Огород два на полтора
Оконченная симфония
Шесть футов под хребтом
Эль Сайонара Гранде
ПРИЛОЖЕНИЕ 3
ВРЕМЕННОЙ КОНТРАКТ, СОСТАВЛЕННЫЙ ЭНСИ БОНАНО (ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ ВАРИАНТ)
Я, ___________, будучи в здравом уме и твердой памяти, передаю Гуннару Умляуту один месяц из отпущенного мне жизненного срока с учетом нижеизложенного:
1. Месяц не должен быть предстоящими маем или июнем, или последним месяцем жизни Гуннара Умляута, или високосным февралем, или месяцем его выпуска из старшей школы или из колледжа, или месяцем его женитьбы, если он доживет до этих событий, поскольку эти месяцы уже зарезервированы другими.
2. Месяц следует изъять из конца моей естественной жизни, но никоим образом не из середины.
3. Пожертвованный месяц должен быть обнулен, если моя собственная кончина наступит до истечения 31 дня с момента заключения данного контракта.
4. Если Гуннар Умляут попытается использовать подаренный мной месяц для преступных деяний, как-то: мелкое воровство из магазинов или серийные убийства — ответственность за них не должна быть возложена на меня.
5. Месяц следует сократить до двух недель в случае, если Гуннар Умляут станет моим врагом по любой причине, включая, но не ограничиваясь следующими: кровная месть, личная неприязнь, невыплата долга, все формы словесного оскорбления, драка со мной в школьном коридоре, отказ без веских причин поделиться завтраком.
6. Гуннар Умляут и/или его наследники не имеют права требовать себе мою собственность или мое время свыше выделенного в этом контракте месяца, каковой месяц нельзя обналичить, кроме случаев взаимного соглашения, при котором я имею право на равную долю в денежном эквиваленте, — без ограничений, за исключением тех, которые будут иметь причиной конец жизни Гуннара Умляута, — как до наступления означенного конца, так и после него.
7. При возникновении каких-либо разногласий обе стороны обязаны прибегнуть к третейскому суду Энтони Бонано, который данным контрактом признается Хозяином Времени.
Подпись__________
Подпись свидетеля__________
Фрагмент интервью с Нилом Шустерманом:
Почему я написал "Энси - Хозяина Времени"
Я никогда не думал писать продолжение «Здесь был Шва», потому что история Шва закончена. Но потом мне пришло в голову: «Почему бы не написать еще что-то от имени Энси, совершенно другую историю, которую рассказал бы Энси?» Эта идея захватила меня. Но на этот раз книга пошла как бы в обратном направлении. Первая повесть рассказывала о мальчике по имени Шва. Вот я и подумал: а что если опять взять какой-нибудь фонетический знак, скажем, умляут? Это когда над U ставятся две точки: Ü. Значит, парня будут звать Умляут, и он, само собой, скандинав. Что навело меня на мысль о фильмах Ингмара Бергмана и прочих масштабных, депрессивных иностранных кинокартинах. И тогда я подумал: о, этот парень одержим идеей смерти.
Эта мысль вылилась в историю, некоторым образом связанную с вопросом, который задал мне один школьник... Это было ещё до того, как я начал писать «Энси — Хозяин Времени». Так вот, он спросил меня: «Как так получилось, что и в «Междумире» и в «Обреченных на расплетение» речь идёт о смерти?» И я подумал: а что, здорово; я, по-видимому, рассматривал смерть с разных точек зрения.
Интересно, а как посмотрит на смерть Энси? Я решил, что это будет действительно захватывающе, в особенности после «Обреченных на расплетение» — такой серьезной, тяжелой и мрачной книги. Я чувствовал, что надо взять эту тему и повернуть ее так, чтобы можно было сказать: «Окей. Я опять пишу о смерти, но на этот раз книга будет смешная».
Это был вызов: написать смешную историю о смерти. Как это сделать? Я обожаю вызовы. Поэтому и написал «Энси — Хозяина Времени».