В общем, во время чумы европейские города закрывались для чужаков, а в их стенах выслеживали и избивали неугодных или же изгоняли их. Много где людей забивали камнями, вешали без суда и следствия, сжигали на кострах. Имели место и полномасштабные погромы, которые сегодня мы назвали бы этническими чистками. Эти тенденции усиливал манихейский дуалистический взгляд на мир как на место противостояния добра и зла. В обществе преобладали истеричные настроения: якобы некие «мазуны»-самозванцы под видом Божьих помазанников воплощают дьявольский заговор[12]. Сторонники этой точки зрения считали, что чуму можно остановить, лишь разыскав и наказав тех, кто в ней виноват.
Два печально известных примера наглядно показывают, до какой жестокости может довести страх перед чумой. Первый инцидент произошел в Эльзасе, в городе Страсбург, на день Святого Валентина в 1349 г. Городские власти обвинили 2000 евреев в том, что те распространили чуму, отравив колодцы, из которых черпали воду христиане. Примерно половина страсбургских евреев, вынужденных выбирать между смертью и вероотступничеством, приняли крещение, а оставшуюся тысячу согнали на еврейское кладбище и сожгли живьем. Затем власти города издали закон, запретивший евреям въезжать в Страсбург.
Второй случай имел место в Милане в 1630 г. Эти события подробно воссоздал Алессандро Мандзони (1785–1873) в двух знаменитых книгах XIX в. – эпическом романе о временах чумы «Обрученные» (1827) и документальной повести «История позорного столба», впервые опубликованной в 1843 г. как приложение к роману. В 1630 г., когда Европа была охвачена Тридцатилетней войной, в Милане вспыхнула эпидемия. Начались поиски «распространителей чумы», в результате были арестованы и обвинены в массовом убийстве двое несчастных миланцев. Им вменялось в вину изготовление ядовитой мази, которой они мазали двери миланских домов. Под пытками обвиняемые во всем сознались и были признаны виновными. Согласно приговору им отрубили руки, затем колесовали и сожгли на костре. На месте казни установили колонну – позорный столб, который и дал заглавие историческому очерку Мандзони, – чтобы впредь никому было неповадно совершать подобные злодеяния. На столб повесили табличку с надписью на латыни. Она рассказывала, что за преступление здесь было совершено и какое последовало наказание. К тому же по указу городских властей впредь на этом месте запрещалось строить что бы то ни было.
Набожность и культ чумы
Менее кровожадной реакцией на чуму и невыносимую напряженность, которую она создавала, была попытка умилостивить разгневанное божество покаянием и раболепством. В Священном Писании имелись обнадеживающие сведения на этот счет. Книга пророка Ионы предрекала гибель ассирийского города Ниневия, славного бесстыдством и нечестивостью. Но когда ниневийцы раскаялись и исправились, Бог смилостивился и не стал разрушать город. По всему выходило, что если уж даже Ниневии удалось избежать уничтожения, то у куда менее закоренелых грешников точно есть надежда спастись.
Одним из способов показать раскаяние был крестный ход к храму, сопровождающийся молебнами и покаянными признаниями. Самые ранние и зрелищные процессии устраивали флагелланты (самобичеватели). Они стали ходить по всей Европе, когда началась вторая пандемия, но к концу XV в. традиция канула в Лету, порицаемая как светскими, так и церковными властями. В октябре 1349 г. папа Климент VI осудил движение флагеллантов официально, и его примеру последовали Парижский университет, король Франции и инквизиция.
Как массовое движение, а не индивидуальная практика флагеллантство – этот пароксизм аскетизма – возникло в Италии в XIII в. Затем, во времена Черной смерти, наступил его расцвет: движение достигло Центральной Европы, Франции, Пиренейского полуострова и Британских островов. Чтобы умилостивить Бога и спасти христианский мир, флагелланты давали обет: во время паломничества не мыться, не менять одежду и не общаться с противоположным полом. Дав зарок, они выстраивались в колонну по двое и отправлялись в путь либо на 40 дней (в память о Страстях Христовых), либо на 33 дня (по одному дню за каждый год жизни Иисуса). Всю дорогу они до крови хлестали себя по спинам кожаными плетьми с узлами и железными шипами, распевая при этом покаянные псалмы. Некоторые участники процессии несли тяжелые деревянные кресты, уподобляясь Христу, другие бичевали не только себя, но и собратьев, многие в приступах самоуничижения время от времени падали на колени. Зачастую горожане приветствовали появление флагеллантов, поскольку верили, что это может остановить эпидемию чумы.
12
В английском