В условиях отказа большевиков от демократии сакрализация их идеологии, партии и вождей стала одним из главных инструментов удержания власти в стране и мобилизации народа на строительство «светлого будущего». Возникновение культа личности вождя является естественным результатом функционирования однопартийной системы[205].
Культ был создан и для В.И. Ленина как для «усопшего вождя» (в этом было отличие от культа личности Сталина). Почитание Ленина в тех или иных масштабах сохранялось в советском народе как минимум до конца 1980-х гг. (Характерно и абсолютно закономерно, что в своем докладе на XX съезде Хрущев не только не покусился на развенчание культа Ленина, но и постоянно ссылался на основателя Советского государства как на истину в последней инстанции.)
Культ личности Сталина в период его правления был работающим инструментом. Западные исследователи в 1940-е гг. отмечали, что «власть Сталина… стоит на уверенности [народа], что его правление представляет наиболее правильную адаптацию партийной программы к стратегическим требованиям текущей фазы революции»[206]. Одной из опор власти были «безмерное уважение» и «всенародная любовь к «отцу народов», любовь исступленная и почти религиозная», а также «надежда на то, что он приведет страну — не нас, так детей, внуков наших — в землю обетованную»[207]. К «любви» и «надежде» надо добавить «почти религиозную веру в Сталина», на которой воспитывалось целое поколение советских людей[208]. Вера в вождя сочеталась с верой в «светлое будущее» («рай на земле»), направлявшей советских людей на подвиги[209].
Таким образом, в середине 1950-х гг. сама власть в лице Н.С. Хрущева резко и неожиданно подорвала идеологические устои. Десакрализация[210] И.В. Сталина означала, что так или иначе была развенчана почти вся история советской власти, ведь он правил практически все время после революции — с 1924 (фактически с 1922 г.) по 1953 г., и почти все, что было сделано в Советской стране, связывалось с его именем. Как отмечал В.Л. Заславский, «нападки на культ Сталина и роль этого культа в создании советского государства ставили под вопрос» и вообще «правомерность монополии»[211] КПСС.
Антисталинские тенденции в действиях руководства СССР были заметны уже с 1953 г., но именно на XX съезде КПСС «десталинизация» была официально санкционирована. После опубликования 30 июня 1956 г. постановления «О преодолении культа личности и его последствий» этот процесс стал набирать обороты и пришел к своему пику в начале 1960-х гг. В СССР была изменена трактовка событий сталинского периода, переименованы объекты, названные в честь И.В. Сталина, убраны его памятники, бюсты, портреты, а тело «развенчанного» вождя в 1961 г. было вынесено из Мавзолея.
Неожиданное для народа отстранение от власти самого Н.С. Хрущева в октябре 1964 г. стало еще одним ударом по власти и идеологии. Во-первых, до того ни один советский лидер не уходил в отставку[212]. Поэтому закономерно, что некоторые люди восприняли свержение Хрущева ни много ни мало как «вторую Октябрьскую революцию в СССР»[213] (хотя по замыслу «заговорщиков» все должно было выглядеть как добровольный уход бывшего вождя на пенсию). Здесь опять сыграло отрицательную роль отсутствие демократии: как отмечал американский политолог Р. Вессон, в СССР не было «открытого и респектабельного метода избрания нового руководства»[214], и поэтому единственным путем для этого был заговор. Госдепартамент США на примере неожиданного снятия Хрущева сделал вывод, что «неспособность оформить конституционную процедуру политической преемственности» была, «возможно, наибольшей политической проблемой для советских лидеров»[215].
Во-вторых, отставка Н.С. Хрущева явно была недобровольной, а объявленные властями ее причины — надуманными («преклонный возраст и ухудшение состояния здоровья»). В народе они вызвали недоумение. На партсобрании Института народов Азии АН СССР в декабре 1964 г. Г.И. Мордвинов[216] возмущался: «Кто поверит, что Хрущев болен и ушел с поста по старости… Неужели нас считают дураками и дают нам только такое объяснение?»[217] Приход нового руководства СССР к власти в результате «политической интриги»[218] нанес удар по авторитету страны и за рубежом, где положение Л.И. Брежнева и его соратников воспринималось как нестабильное. Второй секретарь советского посольства в Швеции Е.П. Рымко сообщал о наличии в этой стране «многочисленных спекуляций… по поводу [дальнейших] возможных изменений в советском руководстве». Местные коммунисты переживали «тяжелое время», так как «ничего не знали, не получали никакой информации»[219] о событиях, происшедших в Советском Союзе.
205
209
Вспомним стихотворение В. Маяковского о строительстве металлургического завода в Новокузнецке: «Темно свинцовоночие, и дождик толст, как жгут, / Сидят в грязи рабочие, сидят, лучину жгут. / Сливеют губы с холода, но губы шепчут в лад: / «Через четыре года здесь будет город-сад!» (1929 г.).
210
Термин «десакрализация» (от лат. «de-» — приставка со значением «лишение», «отсутствие»; «sacer» или «sacratus» — «священный») в контексте данной темы мы применяем в значении «лишение ореола харизматичности, непогрешимости». В.Л. Заславский использовал также термин «демистификация Сталина». — См.: