Руководствуясь задачей снижения значимости «материального фактора» в жизни советских людей, упор в стимулировании труда пытались перенести на «моральную» основу. Еще в конце 1960-х гг. во властных кругах обсуждалась идея о совмещении материального и морального стимулирования — в частности, за это выступал Л.И. Брежнев. В марте 1968 г. он отметил, что «следует правильно сочетать» такие стимулы, и «было бы неправильно все сводить только к материальной заинтересованности, [так как] это обеднило бы внутренний мир советского человека». Тематика статей для центральных газет и журналов, принятая в том же году, включала в себя «сочетание материальных и моральных стимулов к труду». Пропагандисты указывали, что о необходимости такого сочетания говорил сам В.И. Ленин[1483].
Однако в те годы противоречие материального стимулирования и «идеалов» не было решено. Неясность этого вопроса проявилась в жесткой критике ученых, которые открыто констатировали реально сложившуюся ситуацию — существенное превалирование материального стимулирования «в ущерб» моральному. В начале 1967 г. тиражом 30 тыс. экз. была издана брошюра советского экономиста И.Н. Буздалова «Прибыль и материальная заинтересованность работников сельского хозяйства». Он писал, что именно «через материальный интерес людей достигается развитие общественного производства», и поэтому не следует «переоценивать роль» моральных стимулов, так как такое «стимулирование, не подкрепленное материальным интересом производителей, имеет формальное значение, действие его на результаты производства в таком случае малоэффективно»[1484] (фактически он «принизил» значимость награждения трудящихся орденами, медалями, почетными грамотами и пр.). В июне того же года Отдел пропаганды и агитации ЦК КПСС объявил, что труд Буздалова «содержит ряд грубых теоретических ошибок и путаных положений»[1485]. По решению Комитета по печати при Совете министров СССР почти весь тираж этой брошюры был уничтожен[1486].
Начиная с 1970 г. политика поощрения за труд была скорректирована — было объявлено о «резком скачке значения моральных стимулов». В октябре того же года на круглом столе в Праге сотрудник редакции журнала «Проблемы мира и социализма» Б.Н. Ладыгин предложил вернуться к вопросу, что «при социализме на всех ступенях его развития необходимо сочетание моральных и материальных стимулов». В ноябре 1970 г. М.А. Суслов заявил, что «забвение моральных факторов способно нанести не меньший народнохозяйственный и политический ущерб, чем игнорирование принципов материальной заинтересованности»[1487].
Во-первых, власти пытались отрегулировать порядок выплаты материального стимулирования с целью пресечь его неправильное распределение или злоупотребление им, что было вполне обоснованной мерой. Премирование стало применяться более «точечно», в соответствии с указанием Л.И. Брежнева об «умелом применении экономических рычагов»[1488]. Была поставлена задача избегать «несоразмерности» стимулирования результатам труда. На совещании в феврале 1971 г. Брежнев заявил, что «мы распределять будем только то, что заработаем»[1489]. Одновременно был усилен нажим на трудовую дисциплину и перевыполнение плана[1490].
1483
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 60. Д. 19. Л. 79;
1487
РГАНИ. Ф. 104. Оп. 1. Д. 38. Л. 50; Там же. Ф. 112. Оп. 1. Д. 9. Л. 317;