Читать онлайн "Эпоха Брежнева: советский ответ на вызовы времени, 1964-1982" - Синицын Федор Леонидович - RuLit

Общемировой тенденцией стало желание «жить лучше — здесь и сейчас»[361]. Направленность мышления «западных» людей к массовому потреблению и высокому уровню жизни[362] проявилась в вопросах, которые туристы из капстран задавали советским гражданам в середине 1960-х гг.: «Есть ли у советской молодежи стремление жить лучше, одеваться моднее, иметь телевизоры, автомашины и т. п.?»; «Имеет ли право советский гражданин купить машину, дачу, есть ли в СССР частная собственность»; «Как относятся простые люди к космическим исследованиям…

Не считают ли, что… лучше… эти средства направить на повышение благосостояния народа»[363].

У. Ростоу отмечал, что в Советском Союзе тоже утвердилось «неумолимое влечение» людей к владению швейной машинкой, стиральной машиной, холодильником[364]. Стремление жить лучше проявилось и в росте популярности упомянутой ранее «педагогики счастья» (воспитания детей с основным упором на удовлетворение материальных запросов).

Несомненно, материальный интерес имел для советских людей — как и для всех остальных — большое значение. В одном из писем, поступивших в журнал «Коммунист» в 1964 г., говорилось, что «когда люди видят, что честный труд не обеспечивает нормальных условий существования, то у них пропадает всякий интерес к данному труду». Автор письма утверждал, что именно «условия материального существования людей… определяют их сознание и отношение к производству», и против них бессильны любая идеологическая работа и репрессивные меры[365].

На встречах с представителями властей граждане СССР проявляли значительное внимание к деятельности государства по обеспечению достойного уровня жизни. Люди активно интересовались дальнейшим повышением зарплаты, возможностями отмены и снижения налогов, увеличения пенсии, реализации «замороженных» облигаций государственных займов, снижения цен. В нелегальных листовках, распространявшихся в СССР, содержались требования об улучшении снабжения населения продовольствием и увеличении зарплаты[366].

Важность материального фактора проявилась в проблеме «текучести кадров». На совещании по вопросу о социологических исследованиях проблем воспитания молодежи в мае 1965 г. было объявлено, что одной из причин «текучести» была низкая заработная плата. В том же году главный редактор журнала «Советский Союз» Н.М. Грибачев сообщал в ЦК КПСС, что из-за низкой зарплаты в журнале «создалось ненормальное положение, когда приходящие к нам молодые и неопытные журналисты, едва получив квалификацию и завоевав известность в журналистских кругах, уходят в издания с более высокими окладами». При этом он намекал, что журнал приносит государству прибыль (532 тыс. руб. в год). Из ЦК был дан ответ о необходимости проработки вопроса об увеличении зарплаты[367].

Критика советской системы гражданами страны иногда имела своей причиной уверенность, что социалистическая экономика не может обеспечить желаемый ими уровень потребления[368]. В сомнениях относительно правильности внешней политики государства также проявлялось негативное отношение к тому, что Советский Союз идет на материальные жертвы ради других стран[369], когда лучше было бы потратить деньги на улучшение благосостояния собственных граждан.

В СССР росло потребление (характерно, что американский экономист Дж. Катона относил Советский Союз к «миру богатых», хотя и отмечал, что уровень жизни советских граждан был намного ниже, чем в США и Западной Европе[370]). За период с 1940 по 1970 г. уровень потребления вырос в четыре раза («значительный рост» отмечался с 1950 г.). За десятилетие 1960–1970 гг. личное потребление увеличилось на 78,5 %, причем за вторую половину это десятилетия — на 142 %. В 1970 г. денежный эквивалент личного потребления населения Советского Союза составлял 178,9 млрд руб.[371]

Улучшилось питание населения СССР: потребление овощей и бахчевых в 1970 г. по сравнению с 1950 г. выросло в 1,61 раза, молока — в 1,78 раза, мяса и сала — в 1,85 раза, рыбы — в 2,2 раза, фруктов и ягод — в 3,18 раза, сахара — в 3,34 раза[372]. Одновременно было отмечено снижение потребления картофеля (в 0,54 раза) и хлеба (в 0,87 раза)[373]. Страна пыталась избавиться от тяжелой «картофельно-хлебной диеты».

Расширилось потребление промышленных товаров. К 1970 г. приобретение тканей выросло по сравнению с 1950 г. в 1,84 раза, швейных машин — в 2,5 раза, всех видов часов — в 3,4 раза, бельевого трикотажа — в 4,37 раза, радиоприемников и радиол — почти в 6 раз, мотоциклов и мотороллеров — в 7,2 раза, пылесосов — в 189 раз, телевизоров — в 465 раз, холодильников — в 3130 раз, стиральных машин — в 13 783 раза. Характерно, что потребление промтоваров увеличивалось более высокими темпами по сравнению с продуктами питания (удельный вес непродовольственных товаров в общем объеме товарооборота возрос с 36,9 % в 1940 г. до 42,3 % в 1965 г.). Советские идеологи с удовлетворением констатировали, что «все больше семей… обзаводятся красивыми и добротными вещами». На совещании в феврале 1971 г. председатель Госкомитета по телевидению и радиовещанию С.Г. Лапин отметил, что «по долговременным товарам — холодильникам, телевизорам, автомашинам — большие цифры»[374]. Российский экономист Е.А. Иванов назвал этот процесс «социальной революцией», так как «появление в семье телевизора, холодильника и стиральной машины, пожалуй, изменяло жизнь людей сильнее, чем появление в последующие годы автомобиля, а затем компьютера»[375].