Близость по химико-металлургическим признакам свидетельствует уже о несколько иных гранях взаимосвязей между различными группами населения и производственными центрами. Прежде всего это реальная связь различных групп населения с одними и теми же рудными центрами и металлургическими очагами. Скажем, оловянные бронзы говорят о получении этого металла с Алтая; весь прочий металл свидетельствует о контактах с уральскими металлургическими центрами. Другая грань, которая угадывается в показателях степени близости по химико-металлургическим признакам, — приверженность мастеров тех или иных групп населения определенным традициям в использовании и приготовлении сплавов металлов. Традиция эта зачастую носит сакральный характер и устойчива в течение длительного времени. Нарушаться она может лишь в случае отсутствия у литейщиков необходимой лигатуры. Пример олова говорит об этом особенно ярко.
Своеобразие морфологического состава предметов каждого из основных могильников представлено в рисунках (рис. 42–48) и в таблице 4. Распределение проанализированных образцов металла из каждого некрополя дано в таблице 5. При сравнении различных коллекций металла мы пользовались относительно несложными статистико-комбинаторными методами, позволяющими судить о степени близости достаточно объективно[21]. При сопоставлении по морфологическим показателям мы использовали данные всех четырех крупнейших могильников; при расчетах по химико-металлургическим показателям к ним добавилась также довольно представительная коллекция морфологически невыразительных бронз из Канинской пещеры.
Таблица 4. Типологический состав металлического инвентаря из основных могильников.
Примечание: Знаком * помечены разряды и серии, относимые к формам Евразийской металлургической провинции; знаком ** — неопределенные. Для коллекции из Ростовки учтены все негативы литейных форм. Обозначения индексов (К, КД и НК) см. на картах 15–17.
Таблица 5. Распределение образцов химико-металлургических групп по памятникам.
По типам бронзового инвентаря для Сеймы ближе всего оказалась коллекция из Решного; существенно уступают ей в этом отношении Турбино и Ростовка. Для металла из Турбинского некрополя практически равнозначна бронза из Сейма и Решного; несколько уступает им коллекция из Ростовки. Для Решного ближе всего Сейма, а с Турбиным и Ростовкой степень близости уже существенно ниже. Для Ростовки степень сходства с европейскими могильниками сравнительно низка и примерно однозначна.
Иная картина в ряде случаев обнаруживается при анализе степени близости по химико-металлургическим признакам. Для Сеймы вновь существенно ближе других металл Решного; затем в значительном отрыве следует коллекция из Канинской пещеры и далее Турбина и Ростовки. Для Турбина также ближе всего металл из Решного за счет доминирования группы мышьяковой меди; намного уступает последнему коллекция из Сеймы. Для Сеймы в свою очередь ближе бронзы из Канинской пещеры и Ростовки. Для Решного наибольшее сходство обнаруживают коллекции из Турбина, а затем из Сеймы; гораздо ниже степень сходства с Ростовкой и затем с Канинской пещерой. Ростовка и Канинская пещера имеют высокую степень близости по химико-металлургическим группам за счет доминирования оловянных бронз; гораздо ниже степень сходства с металлом из Сеймы, а затем с Турбиным и Решным.
Наибольшее внимание привлекает в этой связи иерархия показателей близости по обоим основным признакам. Достаточно четкой зависимости между типологическим и химико-металлургическим сходством в коллекциях металла не наблюдается. Могли отливать относительно сходные формы орудий, но использовать для этого металл различных групп, и наоборот: из однородных сплавов выделывали несходные типы орудий. Весьма аномальным в связи с этим рисуется положение среди европейских коллекций металла из жертвенного места в Канинской пещере. Здесь практически нет «европейского», уральского металла, он в основном восходит к алтайским источникам. Именно потому столь высока его степень близости к ростовкинским бронзам и низка к географически близким из европейских некрополей.
Продолжая рассмотрение структуры сейминско-турбинского феномена, следует обратить внимание еще на одно важное обстоятельство. В коллекциях металла из важнейших некрополей четко вычленяются два основных компонента, названных собственно сейминско-турбинским, а также евразийским.
21
Конкретные расчеты здесь опускаются. Примеры подобных сравнений касались материалов Волго-Уралья и Балкано-Карпат (