Принятие решений зависит от множества внешних факторов, в частности от величины процента. Если на рынке есть или предвидится волна спроса, то покупка нового станка может оказаться целесообразной. Если равновесие или спад – то нет. И хорошо бы при этом еще понимать, как поступят другие ремесленники – будут они покупать новый станок или нет. Потому что это повлияет на общий объем производства в отрасли и на уровень цен. В общем, ситуация неоднозначная.
А теперь – то же самое, только относительно фирмы, где станок используется постоянно в течение всего рабочего времени, да еще и в три смены, и владелец которой задумывается над дальнейшим расширением производства. Тут никакой неоднозначности нет. По сути дела, он имеет возможность купить три станка по цене двух. Я не говорю тут о такой мелочи, как возможность отказаться от услуг двух станочников в смену (и от выплаты им заработной платы). Сделка однозначно выгодная, если, конечно, рынок сумеет поглотить резко возросшее количество производимой продукции (но мы исходим из того, что может).
Сделка будет выгодной, даже если утроенная производительность станка будет обеспечена и его утроенной ценой. Станки-то все равно покупать, а три по цене трех или один по цене трех – не важно: не забудем про высвобожденных станочников и экономию заработной платы. То есть, как мы видим, эффективность станка (и любой инновации) определяется не только его техническими характеристиками, но и характером производственной системы (системы разделения труда), в которой он будет применяться.
Вот теперь, когда мы имеем перед глазами конкретный пример, я попробую сформулировать суждение о закономерностях научно-технического прогресса. Оно далеко не исчерпывающее, но я и не обещал полностью закрыть тему.
Конечно, люди всегда что-то придумывают и изобретают, и будут делать это всегда. Но, во-первых, практическая применимость изобретений очень часто зависит от того, как организовано разделение труда. При ремесленном производстве наш гипотетический инновационный высокопроизводительный станок мог бы и не найти себе покупателя. Или покупался бы крайне вяло – по мере того, как выбывало из строя старое оборудование. А владелец фирмы, в которой определенным образом организовано разделение труда, оторвет такой станок с руками, и даже будет готов переплачивать.
Изобретатель может обращать внимание на такие вещи, может не обращать. Он решает технические задачи, и будет считать успехом, если ему удалось повысить производительность оборудования. Если же при этом удается снизить удельную стоимость оборудования на единицу мощности – вообще прекрасно. Особенно если он знает, что его коллеги тоже ломают головы над этой задачей, но у них ничего не получается.
Однако в реальной жизни он столкнется с тем, что эффективность изобретения определяется состоянием экономической среды, для характеристики которой важны два параметра: это наличие волны спроса и то, как под ее влиянием трансформируется уровень разделения труда.
При этом экономическая среда, если она меняется, начинает формулировать запросы к изобретателям [102]. Я предположил изначально, что более производительный станок уже изобретен. Давайте теперь представим себе, что это не так. Изобретатели есть, но они занимаются совсем другими вещами.
И вот в какой-то отрасли вдруг происходит переход от ремесленного производства к производству фабричному. И в центре этого перехода стоит вопрос о максимальной загрузке станков. В глазах владельцев фирм, да и в глазах постороннего наблюдателя станок предстает основным (и даже единственным) источником доходов и прибыли.
Станок характеризуется производительностью (мощностью) – следовательно, повышение мощности станка начинает рассматриваться как источник повышения доходов и прибыли. Этого достаточно, чтобы хотя бы некоторые из изобретателей заинтересовались этой отраслью и начали работать над тем, как повысить мощность станка. Здесь и перспективы внедрения вполне прозрачны, и вознаграждение за свой труд можно получить.
Но этим запросы к изобретателям не исчерпываются.
Усложним чуть-чуть наш пример. Пусть в рамках исходного производственного процесса есть операция, требующая от исполнителя наличия физической силы. То есть не каждый может работать в этой отрасли, даже если у него есть знания, что и как производить, а только физически крепкий человек. Конечно, изобретатели могли предлагать какие-то технические приспособления, которые могли бы облегчить исполнение этой операции. Но не будет кустарь-одиночка покупать, скажем, паровую машину, чтобы она большую часть времени простаивала.