Эрек и Энида. Клижес

Кретьен де Труа Эрек и Энида Клижес

Эрек и Энида

Слыхал я от простых людей,
Что нам сейчас всего милей,
Потом мы отвергаем смело,
Вот почему любое дело
Старанья требует от нас.
Не умолчать бы нам сейчас
И в спешке не забыть о том,
В чем после радость обретем.
Кретьен же из Труа вам скажет[1],
Что если мастерство покажет  
Слагатель повестей и песен
И если он в работе честен,
То нет нужды ему в сомненьях, –
Его рассказ о приключеньях
Волшебных правдой зазвучит[2]
О том, что славно победит
Тот, кто с себя взыскует строго,
И благодати ждет от бога.
Я об Эреке, сыне Лака,[3]
Начну рассказ. В него, однако,
Немало искажений вносят
Те, кто за песню денег просят[4]
У графа, князя, короля.
Но вправе похвалиться я,
Что выдумщикам всем на диво
Он у меня звучит правдиво.

Однажды вешнею порой
На Пасхе в гордый замок свой[5]
Король Артур для совещаний
Всю знать собрал в Карадигане.
В те дни немало было там
И рыцарей и знатных дам –
Бойцов, героев настоящих,
Красавиц нежных и блестящих.
Дела закончены. И вот
Король собравшихся зовет,
Почтив обычая веленье,
На травлю белого оленя.[6]
Сеньор Говен[7] ему в ответ:
«По мне, хорошего тут нет.
Такая, государь, охота –
Для вас тревога и забота.
Ведь с давних повелось времен:
Тот, чьей рукой олень сражен,
Целует здесь пред всем двором,
Пред королевой с королем
Девицу ту, что беспристрастно
Здесь самой признана прекрасной.
Боюсь, беды не избежать:
Красавиц юных сотен пять
Не меньше, в свите королевы –
Принцессы, царственные девы,
И у любой поклонник есть,
Кто и во славу ей и в честь
С другими вступит в смертный бой,
Крича, что нет прекрасней той,
Кого с влюбленностью упрямой
Навек своей избрал он дамой».
Король Говену: «Это так,
Но нынче не могу никак
Решенья объявить другого:
У королей одно лишь слово.
И завтра утром рано в лес,
Что полон всяческих чудес,[8]
Мы все пойдем, стряхнув дремоту,
На ту чудесную[9] охоту».
И вот с утра готова знать
Чуть свет из замка выступать.
Король поднялся до рассвета,
Короткая на нем надета
Простая куртка: ловко в ней
В лесу, среди густых ветвей,
Велит он рыцарей будить,
Охотников поторопить.
Все на конях. У всех сейчас
И крепкий лук, и стрел запас.
За ними следом королева
Со спутницей. И эта дева
Из именитейших в стране
Сидит на белом скакуне.
Чуть дальше всадник молодой,
Эрек по имени – герой
И рыцарь Круглого Стола.
Прославлены его дела:
В те дни за доблесть никого
Так не хвалили, как его.
Нигде, – и в том даю вам слово, –
Красавца не сыскать такого.
Всего-то двадцать с небольшим[10]
И лет ему. Кто мог бы с ним
Сравниться, обретя, по праву,
Столь юным и почет и славу?
Ну что еще поведать мне
О нем? На дорогом коне
Он скачет, дам сопровождая,
В плаще из шкурок горностая,
В богатой куртке для охоты
Из шелка греческой работы,[11]
Гамаши дорогой парчи
Так скроены, что и не ищи
Искусней и честней работы.
Горит на шпорах позолота.
Но нет оружия при нем,
Лишь опоясан он мечом.
Так едут всадники, и вот -
Дороги резкий поворот.
И молвит рыцарь: «Королева,
Когда бы разрешили мне вы
И дальше вас сопровождать –
Мне было б нечего желать».
Она в ответ ему: «Я рада,
Мне лучше спутника не надо,
Поверьте, друг, моим словам:
Вы здесь весьма приятны нам».
Близка, близка уж цель пути –
Скорей бы к лесу подойти:
Передовые в добрый час
Оленя подняли как раз.
Трубят рога, несутся клики
И лай заливистый и дикий,
Собаки мчатся, стрелы тучей
Летят, и вот скакун могучий,
Испанский конь[12], гроза охот,
Выносит короля вперед.
В лесу Геньевра[13] – королева
И рядом с ней Эрек и дева
С волненьем ждут, что зазвучит
И лай собак, и стук копыт.
Увы, охотники оленя
В таком травили отдаленьи,
Что не услышать им никак
Ни пенье рога, ни собак,
И голосов не слышно слуг,
Один безмолвный лес вокруг.
Они, объяты тишиной,
Остановились на лесной
Поляне у дороги самой,
И видят вдруг, что едет прямо
Навстречу рыцарь со щитом
И с длинным боевым копьем.