– Не случалось вам слышать, чтобы кто-нибудь затаил против нее злобу?
– Нет, сэр.
– Не получала ли она анонимных писем?
– Каких писем, сэр?
– Без подписи или, может быть, подписанных только буквами, например «Эй-Би-Си»?
Пуаро пристально смотрел на девушку, но она была явно в полном недоумении и только удивленно покачала головой.
– Были ли у вашей тети другие родственники, кроме вас?
– Нет, сэр. Их было десять душ в семье, но все, кроме троих, умерли еще в малолетстве. Дядю Тома убили на войне, а дядя Гарри уехал в Южную Америку, и о нем с тех пор никто ничего не слыхал. Мама моя умерла, так что вот осталась только я.
– У вашей тети были сбережения? Она откладывала деньги?
– Было немного, сэр, в сберегательной кассе. Хватит на приличные похороны, так она говорила. А вообще-то она еле сводила концы с концами из-за этого своего «старого черта».
Пуаро задумчиво кивнул головой и произнес, обращаясь скорее к самому себе, чем к девушке:
– Пока что все темно. Я не знаю, куда идти. Если что-нибудь прояснится... – Он встал. – Если вы мне понадобитесь, Мэри, я вам напишу.
– Видите ли, сэр, я уже предупредила хозяйку об уходе. Мне в этих краях не нравится. Я жила здесь, потому что думала, что тете будет приятно, если я буду близко, но теперь... – У нее опять навернулись слезы. – Мне незачем здесь оставаться, и я вернусь в Лондон. Там девушкам живется веселее.
– Мне бы хотелось, чтобы вы, когда поселитесь там, сообщили мне свой новый адрес. Вот моя визитная карточка.
Он протянул ей карточку. Она недоуменно нахмурила брови.
– Значит, вы не... вы не из полиции, сэр?
– Я – частный сыщик.
Она стояла, молча глядя на него, и наконец проговорила:
– Вам что-нибудь показалось странным, сэр?
– Да, дитя мое, происходит что-то странное. Может быть, вы еще поможете мне.
– Я... Я сделаю все, сэр! Как не стыдно было убить мою тетю!
Она выразилась довольно неуклюже, но глубоко трогательно.
Через минуту мы уже были на обратном пути в Андовер.
Глава 6
МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ
Переулок, где разыгралась трагедия, отходил от главной улицы города. Лавка миссис Ашер была на правой стороне.
Когда мы свернули с главной улицы, Пуаро взглянул на часы, и я понял, почему он откладывал осмотр места преступления. Было половина шестого. Он хотел как можно точнее воспроизвести обстановку вчерашних событий.
Однако если у него действительно было такое намерение, его ждало разочарование: в этот день переулок, несомненно, являл совсем иную картину, чем накануне. Мелкие лавчонки в нем перемежались домами, в которых жил бедный люд. Вероятно, в обычные дни здесь сновало туда и сюда немало местных жителей, главным образом из малоимущего класса, а на тротуарах и на мостовой играли ребятишки. Но сейчас мы видели только угрюмую толпу, глазевшую на какой-то дом. Не требовалось особой сообразительности, чтобы догадаться, что они разглядывают: обыкновенные человеческие существа с напряженным интересом смотрели на то место, где нашло свою смерть еще одно человеческое существо.
Подойдя ближе, мы убедились, что это в самом деле дом миссис Ашер. Перед маленькой грязноватой лавчонкой, ставни которой теперь были плотно закрыты, стоял озабоченный молодой полисмен, упорно призывавший толпу разойтись. С помощью другого полисмена он достигал лишь некоторого перемещения: кое-кто из толпы со вздохами и неохотно возвращался к своим повседневным занятиям, но их место немедленно занимали другие, жаждавшие увидеть дом, где произошло убийство.
Пуаро остановился немного в стороне от толпы. Отсюда была отчетливо видна вывеска над дверью. Пуаро вполголоса прочел:
– «А.Ашер». Oui, c'est peut-être là...[13] – Он оборвал фразу. – Пойдемте, Гастингс!
Я охотно последовал за ним. Мы пробились сквозь толпу и окликнули молодого полисмена. Пуаро показал ему полученный от инспектора пропуск. Констебль кивнул и отпер дверь.
Мы вошли в лавку, что вызвало живейший интерес у наблюдателей. В лавке было совсем темно, так как были закрыты ставни. Констебль включил электричество, слабая лампочка едва осветила помещение.
Я огляделся. Грязноватая лавчонка. На прилавке разбросаны дешевые журналы и вчерашние газеты, уже успевшие покрыться пылью. За прилавком – полки до потолка, заполненные табаком и пачками сигарет. Тут же – банки с мятными лепешками и ячменным сахаром. Словом, обыкновенная лавочка, каких тысячи.