31 января 1936 г. на заседании Оргбюро ЦК ВКП(б) рассматривался вопрос о состоянии дел в органах Главлита и в результате был принят проект соответствующего постановления ЦК. Предлагалось выделить Главлит и его органы на местах из системы Наркомпроса, для чего планировалось создать Главное управление по делам цензуры при Совнаркоме СССР, а также подчиненные ему соответствующие управления при СНК союзных и автономных республик. Новое структурное подразделение должно было, среди прочего, решать задачи недопущения «разглашения государственных (военных, экономических, внешнеполитических и др.) тайн в печати, по радио и на выставках». В постановлении ЦК ВКП(б) «О работе Главлита» также обусловливалось рассмотрение перечня сведений, составляющих военную тайну, и, кроме того, намечалось укрепить состав работников военной цензуры «знающими военное дело и политически проверенными товарищами».[145]
21 октября 1937 г. Оргбюро приняло постановление, согласно которому в номенклатуру работников, утверждаемых ЦК ВКП(б), были включены цензоры центральных газет. Соответственно, цензоры республиканских, краевых и областных газет утверждались ЦК компартий союзных республик, крайкомами и обкомами, а цензоры районных газет – райкомами партии. Эта мера была предпринята по инициативе руководства отдела печати и издательств ЦК ВКП(б) в целях «ликвидации бесконтрольности в работе Главлита», а также для «укрепления цензорского состава» этого отдела.[146]
По состоянию на 24 января 1938 г. было утверждено около 1600 цензоров районных газет решениями бюро райкомов и около 230 цензоров городских, областных и республиканских газет – решениями бюро обкомов, крайкомов, компартий союзных республик.[147] В 1938 г. учрежден специальный институт политредакторов, которые проверяли работу цензоров, строго следя за соблюдением специального «Перечня сведений, составляющих государственную тайну».[148]
К концу 1930-х гг. контроль Главлита распространялся на 70 000 библиотек, им было охвачено около 1800 журналов. Цензоры предварительно проверили содержание почти 40 000 названий книг общим тиражом порядка 700 млн. экземпляров.[149] Штат Главлита в 1938 г. составлял 5800 чел..[150]
9 февраля 1923 г. по постановлению Совнаркома РСФСР в составе Главлита был образован Комитет по контролю над зрелищами и репертуаром. Помимо драматического репертуара, в ведение этого Комитета входил контроль над любыми публичными зрелищами и выступлениями, будь то лекции, доклады, исполнение эстрадных и музыкальных произведений.[151]
Позднее, в 1929 г., возникло Главное управление по делам искусств, что, в свою очередь, потребовало разграничения сферы деятельности этого структурного подразделения и Реперткома. Наркомпрос принял 26 февраля 1929 г. специальное распоряжение по данному вопросу.[152] Репертком должен был осуществлять «политический контроль за репертуаром зрелищных предприятий», не вмешиваясь, однако, «в ту или иную трактовку или стиль публичного исполнения (постановки) произведения». Но на практике то и дело происходило «вторжение» его в данную сферу.[153]
26 февраля 1934 г. СНК РСФСР постановил, во-первых, переименовать Комитет по контролю за репертуаром в Главное управление по контролю за зрелищами и репертуаром (ГУРК), а во-вторых, передать его в состав Наркомпроса РСФСР. В этом постановлении излагались Общие положения, регламентировавшие деятельность, предметы ведения, определялись местные органы ГУРК.[154] В его ведении оказался политико-идеологический контроль над репертуаром кино, театра, а также – за исполнением музыкальных произведений.
Таким образом, Репертком был отделен от Главлита и превратился в структурное подразделение, действовавшее под непосредственным руководством Наркомпроса.
Важнейшим внешнеполитическим ведомством СССР являлся Народный комиссариат иностранных дел (НКИД). В его составе функционировал, в частности, Отдел печати, который отвечал в числе прочего и за работу с иностранными корреспондентами. В конце 1930-х гг. Отдел печати НКИД стал заниматься также предварительным просмотром статей на международные темы, которые предназначались для публикации в центральной советской прессе (кроме газеты «Правда»).[155]
Телеграфное Агентство Советского Союза, возникшее в 1925 г., являлось центральным информационным органом СССР. В ноябре 1934 г. было принято постановление ЦК ВКП(б), согласно которому ТАСС наделялось исключительным правом распространения внутри страны иностранной и общественной информации.[156]
Радиовещание, наряду с издательской деятельностью, играло важную роль в распространении большевистской пропаганды. Существовала целая система центральных, республиканских и местных программ с общим объемом вещания 383 часа в сутки.[157] Центральное радиовещание, включая передачи на 14 языках за границу, ежедневно передавало в эфир свыше 30 печатных листов текста.[158] Помимо этого в рамках созданного в 1933 г. Всесоюзного комитета по радиофикации и радиовещанию при СНК СССР (ВРК) функционировал Иностранный отдел (отдел Инорадио). Вещанием на зарубежные страны постоянно занималось в тот период около 150 чел..[159]
Кино было весьма популярно в СССР и одновременно являлось, по словам Сталина, «величайшим средством массовой агитации».[160] Не раз в своих выступлениях он говорил о значении кино. По его мнению, каждая выпущенная в СССР кинокартина должна была иметь большой общественно-политический резонанс.[161] С учетом этого Сталин и его ближайшие соратники осуществляли тщательный контроль над производством кинофильмов и даже устанавливали, какие именно темы должны освещать в своих произведениях советские кинематографисты.[162]
Средства массовой информации настраивались на восприятие значительными контингентами людей. В таких условиях не учитывались запросы небольших групп, а тем более отдельной личности. Подобная задача и не ставилась. Кроме того, специфика средств массовой информации предопределяла отсутствие живой обратной связи, характерной для непосредственного общения людей между собой. Требовалось дополнительно проводить устную агитационно-пропагандистскую работу, которую не могла заменить периодическая печать. Не случайно устной пропагандой в конце 1930-х гг. постоянно занималось более 112 тыс. чел..[163]
Велика была тяга Сталина к общению с писателями. В свою очередь, именно писатели во многом способствовали его возвеличиванию. Большое значение правящий режим придавал руководству литературой и искусством. Интеллектуальная элита постоянно находилась в поле зрения большевистских функционеров. Ее духовный потенциал всесторонне использовался для пропаганды советского строя и коммунистической идеологии. Около 45 тысяч писателей, журналистов, редакторов, а также свыше 100 тысяч человек, принадлежавших к «прочему культурно-политико-просветительскому персоналу», десятки тысяч «работников искусства»[164] были призваны участвовать в этой нелегкой и по-своему опасной деятельности.[165]
148
Гаряева Т.М. Советская политическая цензура (История, деятельность, структура) // Исключить всякие упоминания…: Очерки истории советской цензуры. Минск, 1995. С. 20, 27, 30, 35.
156
Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1986). Изд. 9-е. Т. 7. М., 1985. С. 181.
160
Сталин И.В. Организационный отчет Центрального комитета XIII съезду РКП(б). 24 мая 1924 г. // Сталин И.В. Соч. Т.6. С. 217.