– Да, невеселую картину нарисовал Борис Михайлович, – задумчиво произнес Иосиф Виссарионович.
– Я считаю, не будет этого, – с места возразил Молотов. – Гитлеру невыгодно нападать на нас, да и риск для него слишком велик!
– Ну, что же, я и сам считаю, что Гитлеру нет смысла нападать на нас, но исключить совсем такую возможность мы не можем. Гитлер известный авантюрист и наглец. Он может, по свойственной ему наглости, понадеяться разгромить наши войска в одной летней кампании, а затем заключить мир по типу Брестского[9]. Следовательно, к такой возможности мы должны быть готовы. Не нападет, ну и хвала аллаху, а если все-таки рискнет напасть, мы должны встретить его во всеоружии. Правильно я думаю, товарищи? – Сталин снова обвел взглядом всех присутствующих.
Никто не возразил.
– В таком случае соберемся по этому вопросу ровно через неделю. Дополнительно прошу пригласить заместителей наркома обороны, наркома флота, наркомов тяжелой промышленности и вооружений, и вызовите из Монголии комкора Жукова[10]. Он у нас единственный из всех военачальников, кто получил опыт участия в крупном вооруженном конфликте[11]. Причем, надо признать, весьма успешный опыт. Всех присутствующих и приглашенных товарищей прошу подготовить, каждого по своей зоне ответственности, предложения по отражению возможной агрессии Германии. На этом предлагаю закончить.
4 октября 1939 года. Совещание у наркома обороны
Присутствуют:
Ворошилов К. Е. – нарком обороны;
Тимошенко С. К. – зам. наркома обороны;
Шапошников Б. М. – начальник Генерального штаба;
Ванников Б. Л. – нарком вооружений и боеприпасов;
Жуков Г. К. – комкор.
– Ну, здравствуй, Георгий Константинович, – поднимаясь из-за стола, пожал руку вошедшему Жукову Ворошилов. – Как долетел?
…
– Ничего не поделаешь, отдыхать некогда. Потом подробно доложишь про свою битву с япошками, сейчас, жаль, времени нет. Ты теперь у Хозяина на заметке. Победитель японцев, герой и все прочее. Честно скажу, даже завидую.
…
– Чтобы ты был в курсе, Хозяин назначил на седьмое число заседание Политбюро по вопросу подготовки к отражению возможной агрессии Германии.
Ну и что, что договор, – Иосифу Виссарионовичу виднее. Мы и сами никак этого не ожидали, да вдруг он внезапно собрал Политбюро тридцатого числа и поручил к 7 октября представить предложения для подготовки решения Политбюро по этому вопросу. Тебя тоже приказал вызвать и тебе тоже быть готовым. Так что ты теперь на коне и с шашкой! Ну, теперь ты все знаешь. Приступим. Борис Михайлович, что надумал Генштаб за три дня?
– Почему же за три, мы этот вариант продумываем давным-давно. Сейчас мы его корректируем с учетом новых границ. Вот смотрите, карта на столе. Все как я доложил на Политбюро. План мы разработаем, это для нас рутинная работа. Вопрос в другом. Явно у Иосифа Виссарионовича произошел некий поворот в мыслях. Как мы помним, после подписания договора ни разу речи о нападении Германии не шло. Наоборот, речь была практически о союзничестве!
Если товарищ Сталин серьезно опасается германского нападения, а это, похоже, именно так, мы имеем возможность ускорить решение многих вопросов по новым видам вооружения, по реорганизации структуры войск и много еще чему! Я думаю, мы должны прямо сейчас сформулировать все важнейшие вопросы, которые необходимо утвердить на Политбюро, и распределить, кто по какому вопросу будет выступать.
Георгий Константинович, вы для него человек новый, и вас он будет слушать особенно внимательно. Эту ситуацию нужно использовать на все сто процентов, чтобы порешать как можно больше вопросов для армии. Германцев все мы знаем, получали от них в мировую войну по полной мерке! Поэтому готовиться к войне с ними надо с абсолютной серьезностью. Так я считаю.
– А ты как считаешь, Георгий? – с покровительственными нотками в голосе обратился Ворошилов к Жукову.
– Я считаю, Борис Михайлович абсолютно прав, направления ударов однозначно диктуются конфигурацией границы, – глядя на карту, сказал Жуков. – И еще более прав, что нужно именно сейчас ставить вопросы по реорганизации армии. Немцы, если нападут, то всеми силами и внезапно. На западе оставят только инвалидные команды да учебные части. Времени на раскачку у нас, как я понимаю, нет.
– И как думаешь строить оборону, Борис Михайлович? – спросил Ворошилов.
– Времени у нас и правда в обрез, так что надо опираться на то, что у нас уже имеется. По новой границе – только слабое пехотное прикрытие. Основной стратегический рубеж – по линии укрепленных районов на старой границе[12]. Его надо занять заранее полностью укомплектованными стрелковыми дивизиями. Всего, с учетом гарнизонов укрепрайонов, на линии должно быть около ста расчетных дивизий.
9
Брестский мир – договор между Советской Россией, Германией, Австро-Венгрией, Болгарией и Турцией, который был заключен 3 марта 1918 года. По договору от России отторгались Прибалтика, Закавказье, часть Белоруссии, большая часть Украины. На Россию была наложена большая контрибуция.
10
Фактически Жуков был вызван из Монголии и назначен на должность командующего Киевским особым военным округом только в мае 1940 года, когда по итогам финской кампании Сталин осознал слабость высшего командного состава Красной Армии. Тогда же Тимошенко заменил Ворошилова в должности наркома обороны.
11
Конфликт на Халхин-Голе. Вооруженный конфликт между СССР и Японией в Монголии в мае – августе 1939 года. С каждой стороны участвовало по армейской группе с большим количеством танков и авиации. Японская группировка была полностью разгромлена. В Японии конфликт именуют второй русско-японской войной.
12
В предвоенный период в свою бытность начальником Генерального штаба Б. М. Шапошников на самом деле предлагал основные силы РККА держать в пределах старой госграницы за линией мощных укрепрайонов, а на новую границу выдвинуть лишь части прикрытия. К сожалению, это совершенно разумное предложение не нашло поддержки у И. В. Сталина.
В текущей реальности укрепленные районы (УР) на старой границе были частично законсервированы, частично брошены, значительная часть вооружения с них снята и направлена в недостроенные УРы на новой границе. Личный состав гарнизонов УРов сокращен до уровня охранной службы.