Предисловие ко второму изданию
Переделывать сделанное – занятие мучительное и неблагодарное. Бессмысленны и тщетны попытки дважды войти в одну и ту же реку. Но предлагаемая вниманию читателя книга – не «переделка» сделанного, а его дополненная и исправленная редакция. Работая над вторым изданием «Эстетики Другого», автор не ставил перед собой задачи дать читателю новый вариант «феноменологии эстетических расположений». Цель работы виделась ему в том, чтобы дополнить текст книги теми материалами, которые не вошли в ее первую редакцию (ряд имеющих прямое отношение к «Эстетике Другого» сюжетов был исследован автором вскоре после ее первого издания). При сохранении концептуальной архитектуры «Эстетики Другого» в «тело текста» были введены новые сюжеты, а его план и внутренняя организация претерпели существенные изменения. Довольно значительной оказалась и стилистическая правка. Хотелось бы надеяться, что книга и сегодня может быть полезна и интересна тем, кто не потерял интереса к философской медитации.
15 июня 2007 г.
Часть 1. Эстетика как онтологии чувственной данности Другого
Сквозь рощу рвется непогода,
сквозь изгороди и дома.
И вновь без возраста природа.
И дни и вещи обихода,
и даль пространств – как стих псалма.
Как мелки с жизнью наши споры,
как крупно то, что против нас!
Когда б мы поддались напору
стихии, ищущей простора,
мы выросли бы во сто раз.
Рильке Р. М.[3]
Глава 1. Чувственная и эстетическая данность
1.1. Эстетическое и Другое (эстетика как онтология)
Если исходить из того, что философский разум, в отличие от разума научного, призван удерживать в своем вопрошании и мышлении не физику, а мета–физику опыта, то поле опыта в области того, что мы познаем, чувствуем, чего желаем и во что верим, должно рассматриваться на предмет выявления его мета–физических оснований. Область мета–физики как не–физики есть данность в нашем опыте "того, что само", или – иначе – данность абсолютно иного (Другого) как мета(квази)–предмета нашего познания, желания, чувства и веры. Другое как познаваемое, желаемое, эстетически переживаемое и как предмет веры по–разному являет то, что есть, Бытие, а потому каждый из этих способов отношения к Бытию по–своему ставит перед разумом онтологическую проблему ("почему есть что–то, а не ничто?"). Область мета–физического в нашем опыте очерчивается тем, что нас удивляет, а философия – вслед за религией и искусством – конституируется опытом у–дивительного, то есть абсолютно другого (Другого, Иного с заглавной буквы). Дивное – значит чудесное, в высшей степени необыкновенное, необычайное, а удивленный – это тот, кто соприкоснулся с чудом как данностью Другого[4]. Человек, "давшийся (давший себя) диву", определяется – в зависимости от понимания–узнавания случившегося – как человек совестливый, эстетический, верующий или мыслящий. Данность Другого суть чудо (диво), из–умляющее и пробуждающее философскую мысль как мысль, нацеленную на осмысление и описание феноменов и феноменальных областей, обособленных самим способом и формой данности Другого (Иного). Одним из таких удивительных, а в силу этого таинственных регионов нашего опыта как раз и является "эстетическое".
При таком понимании философии эстетику можно определить как аналитику эстетического способа присутствия. Феноменология эстетического охватывает ту сферу человеческого опыта, в которой Другое дано как выразительное Бытие (или Небытие)[5]. Рассмотрение эстетического опыта человека в горизонте Другого означает, что мы понимаем эстетику как отрасль онтологии. Эстетика есть описание встреч с Другим, поскольку эти встречи относятся к сфере чувства, а не, скажем, воли, познания или веры. Соответственно, "эстетическое" – это такая область чувствования, в которой дано "то, что само", Другое.
4
У В. Даля читаем: "Диво ср. чудо, невидаль, диковина... <...>
5
Введя эстетическое как особый способ человеческого бытия через понятие "Бытие", мы тем самым уже допустили возможность включить в область эстетики чувственное переживание того, что можно назвать "Небытием". Собственно о Небытии как квазипредметности эстетического опыта Другого речь у нас пойдет ниже. Здесь же мы хотим указать на то обстоятельство, что определение эстетики как феноменологии эстетического опыта (эстетического опыта Другого) как опыта Бытия (без упоминания Небытия) вполне законно, поскольку введение Бытия как предмета эстетики